Изучал в прошлом году книжку Бенедикта Сарнова, которая называлась именно так. Конечно, я занимался этим не весь год, но кое-что запомнил и завязал на память кое-какие узелки (благо проводов вокруг достаточно).

Сарнов - один из немногих известных мне критиков, которых я могу читать без резиновых перчаток и электросварочного шлема. Заурядная литературная публика так обращается со своими милыми предметами, что смотреть тошно, а у Сарнова всё-таки есть чувство чужого достоинства. Вот чудо! Восторженный поклонник Маяковского кажется сейчас, в свои 85 лет, академиком и мудрецом. Впрочем, у нас в стране и Академический театр им. Маяковского имеется. (А в моем родном городе до сих пор действует ДК имени Дзержинского. Там проходила выставка движущихся динозавров. И что самое странное - они никого не съели.)

В истолкованиях "Ламарка", сталинской оды и "Стихов о неизвестном солдате" Сарнов, наверное, кругом прав. Четко определённого знания о смысле (кто есть кто) может и не быть, ведь и Мандельштама очаровывал не таинственный "он", а спуск по ступеням эволюции и природа-фехтовальщица. В такой обстановке лицо злодея не бросается в глаза.
А впечатление от оды можно выразить другими строчками:
"... лиловым гребнем Лорелеи
Садовник и палач украсил свой досуг".
Гаспаров в предисловии к современному изданию стихов и прозы Мандельштама иронизировал по поводу неприятия сталинской оды: "Как будто о Сталине нельзя написать хорошие стихи". А что тут смешного? Это стиховедам позволительно отрываться от реальности и думать, что язык и литература существуют в особом пространстве. А когда партийную кличку произносит поэт, ему вряд ли удастся так просто отбросить всё хорошее, что связано с этой кличкой, особенно если он жил в одном государстве с её носителем. Это вам не "блаженное, бессмысленное слово". Сарнов в таком духе и высказался, но едва ли составители комментариев его послушаются. Они упёртые не на шутку, они на своем деле съели рагу из языков жаворонка. Кстати, к "Стихам о неизвестном солдате" в моей книжке примечания тоже гаспаровские, которые Сарнов упразднил.

Но вот его рассуждения о "инстинкте продолжения духовного рода", якобы объясняющие возникновение верноподданических стихов, честно говоря, пугают. Уважаемый, вы же сами утверждали, что Мандельштам не имел намерения равнять инфузорию с Моцартом! Так зачем же сравнивать поэта с собачкой академика Павлова? Или вы хотите сказать, что бывают возвышенные инстинкты, которые и поэту делают честь? Жуть! Где мой шлем, где мой танк?..

Неужели высокоученого автора не устраивают простые объяснения? Истинное творчество - счастье, когда несовершенство мира не мешает его чувствовать. А разделить это счастье с окружающими - в идеале - хочется из-за наличия любви к ближнему.

И другой пункт. Сарнов утверждает, что художники, скульпторы, поэты и другие служители - это главная связующая нить времен, так сказать, позвоночник исторического процесса. Только благодаря им сохранилась духовная преемственность от Древнего Египта до наших дней.

В отношении родственных связей между культурами разных народов и эпох это имеет смысл, хотя неизменность человеческой природы гораздо важнее. Но пожалуй, только в наше замечательное время, когда почти все естественные связи между поколениями разорваны, могла родиться столь лестная оценка посюсторонней значимости искусства. Нерукотворный памятник вытеснил сладкие звуки и молитвы. Кто умеет летать с мельничным жёрновом на шее?