Читая "Красный смех" Л. Андреева, военные снисходительно улыбались и говорили, что он недооценил человеческую способность на всё соглашаться и приспосабливаться к любым тяготам в кратчайшие сроки.
Но ведь известно, что кровавые сражения ни для кого не проходят без последствий, что у ветеранов осколок войны остаётся в голове, и избавиться от него почти невозможно.

Да, человек приспосабливается ко всему сам, без естественного отбора. Но не весь человек, а только поверхностные слои сознания, которыми он отличается от других живых существ.

У высшей психики адаптация занимает месяцы и годы (смотря по тому, насколько разительны перемены).
У подсознания - поколения.
Чтобы перестроились безусловные рефлексы и тело, нужны тысячи и десятки тысяч лет.

В нормальной ситуации живые организмы сначала настраивают свою нервную систему (если она у них есть) в соответствии с характером окружающей среды, а потом долго ждут, пока усовершенствуется бренная материя. Во время ожидания имеет место некий разлад между мозгом и остальным телом - организмы нервничают.

Телесность никак не может усовершенствоваться за срок меньший, чем время жизни поколения. И наверное, это ограничение в тысячи раз серьёзнее, и то же самое относится к бессознательному.

Если же среда меняет обличия по несколько раз на глазах одного поколения, то всё приспособление ограничивается высшей психикой; её вместилище не способно угнаться за скоротечными сдвигами и катаклизмами.

Когда рушатся природные экосистемы и составлявшим их видам необходимо измениться, чтобы выжить, живое тем успешнее справляется с задачей, чем короче его поколение, чем быстрее оно размножается. (В частности, бактерии и вирусы пока ещё успевают за развитием человеческой цивилизации, а вот тараканам приходится нелегко.)

Можно рассматривать язык, словесность, культуру (без исторической перспективы, т.е. то, что создаётся сейчас) как некую запутанную и запущенную экосистему, в основном растительную. Для какого-нибудь тропического леса важна температура воздуха и количество осадков, а внешние условия для культуры - сама жизнь (и прошлое, но жизнь сильнее влияет, и от неё никуда не деться).

Если климат в тропиках внезапно встанет с ног на голову, наибольшие шансы устроиться в новом мире будут у простейших и насекомых. Точно так же, потрясения и революции, реформации и перестройки, взбаламучивая общественное сознание и изменяя внешность народа до неузнаваемости, ведут к сокращению численности высокоорганизованных форм культурной и языковой жизни, заставляют её упрощаться.

Возвращаясь к человеку.
Кроманьонцы, кажется, появились 40 тысяч лет назад, и они уже, в сущности, люди современные.
(Неясно, был ли у первых кроманьонцев разум. Но ребёнок, лишённый человеческого воспитания в первые годы жизни, вырастает в зверя, обучается не лучше взрослых обезьян, живёт лет 25-30. И вероятно, что первые homo sapiens были именно такими.)

Современные люди до сих пор лучше всего чувствуют себя на природе (даже те, кто сам считает иначе). Можем ли мы приспособиться к техносфере на таком уровне? Даже теоретически - нет. Она сегодня одна, а завтра совсем другая; к сегодняшней ты готов, а завтра ты уже пережиток... Какой она будет - не знает никто. Надо предсказывать на десятилетия вперёд развитие человека и общества - абсолютная утопия.

Может быть, жизнеспособны только те цивилизации, которые изменяют среду достаточно медленно, чтоб успевать физически адаптироваться к ней. Тише едешь - дальше будешь. Насильственные изменения не органичны, а значит, скорость ограничена, и её превышение карается весьма сурово.