Как точка на воде за вилами -- что он
Симптом -- светобоязнь -- предчувствовал в финале
И в днях, в которых был крест-накрест запрещён
Заветный манускрипт воздвигнул -- чтобы знали,
А если будет скрыт и красным кляпом стёрт,
С огромных городов уловками прокруста
Бразды загробных сфер -- архангел, архичёрт --
Узнают с двух страниц вершителя искусства.
В подлунной -- монумент, с оградой и молвой,
Пока в огне с небес не вспыхнет вся бумага...
До времени взошла терраса над Москвой,
И в каменном полу -- оставленная шпага.

***

Когда со стороны заметна служба слов,
Слова невинный свет отчасти отрицают.
Поступки их творца под звон колоколов
Средь глав заключены, и тоже тень бросают.
Живьём нет нужды их твердить наоборот,
В посмертии вспорхнуть прозрачными нельзя им.
И, в щели между плит стекая, тень растёт
Туда, где пред грозой сидел её хозяин...

***

Ты думаешь, что дар бесценнее вложил,
Под спуд засунув, тот, кем ряд картин завещан?
Нет в призрачных стенАх костей и рудных жил,
Едва ли, разорвав сплетенье пыльных трещин,
Откроешь в темноте ступени между строк,
Достойными не счёл их мастер -- в камне высечь.
Старатель, будь ты сам и всадник, и жесток,
До истины -- в годах -- не менее двух тысяч.

***

На солнечных часах двенадцать не пробьёт,
Но время мимо них с уверенностью тени
К песку и склянкам дня заблудшего ведёт --
Оно всегда ведёт в бесплодном направленьи...
Сквозь дым от папирос гипотезы лия,
В дела минувших лун затылком проникая,
Естественный вопрос по пунктам жития
Изволь согласовать с колёсами трамвая!