Гора Куно находится в восточной части провинции Сидзуока. Пасмурный и слякотный сезон цую (сезон дождей) стоял в самом разгаре. На наши головы Небо обильно изливало потоки воды, которым, казалось, не было конца. Даже плетеная накидка не спасала от надоевшего дождя. Синдзо устало семенил рядом со мной, изредка поскальзываясь на вымокшей глиняной тропе. Мы медленно брели к знаменитому храму Ринендзи, который располагался чуть севернее горных озер. Старики говорили, что вода в этих озерах была кристально чистой. Такой чистой и прохладной, что ее можно было зачерпывать ладонью и пить. А еще они говорили, что там можно ловить удивительных зеркальных карпов руками. Сказки, да и только. Но сейчас мне об этом не думалось, я устал и мои мысли были лишь об одном – поскорее дойти до Ворот семи ветров, отделяющий храм от всего остального мира. Последний подъем оказался самым тяжелым, я несколько раз падал в придорожную грязь и, с трудом поднявшись, упрямо брел дальше.

Храмовые ворота возникли перед нами будто по мановению чьей-то руки из ниоткуда. Огромная изогнутая крыша покоилась на двух мощных столбах из темного дерева. Рядом с ними на небольших деревьях устало трепетали намокшие бумажные нуса. Я прислонился к столбу и постучал деревянным посохом, на который опирался весь свой путь, в ворота. Ответа пришлось ждать достаточно долго. Так долго, что я уже собрался стучать снова, но в этот же момент створка отворилась, и в образовавшемся просвете я увидел лицо монаха.

- Что тебе нужно, Путник? – спросил он, внимательно изучая меня.

-Приюта и покоя, почтенный! – прохрипел я.

[показать]

Створка снова закрылась. Монах пошел за кем-то их старших, наверное, за настоятелем. Я скинул намокшую и отяжелевшую от сырости накидку, поправил мечи на поясе и придвинулся поближе к крыше, чтобы хоть как-то спастись от дождя. Настоятель не торопился. Он пришел не один. С ним вместе вышли четыре крепких монаха, держащих в своих руках бо (короткие шесты). Настоятель было невысокого роста с длинной седой бородой, моложавый, с горделивой осанкой. Его маленькие серые глазки внимательно изучали меня. Я понял, что эти четыре крепких монаха не зря пришли вместе с ним.

- Что тебе нужно, Странник? – спросил Настоятель.

- Я пришел просить об убежище, Каннуси, - сказал я, склонив перед ним голову.

Настоятель снова замолчал, будто углубившись в какие-то свои мысли.

- Кто ты и куда держишь свой путь? – снова спросил он.

-Я – Ронин и иду по Пути в поисках своего Сегуна.

Настоятель опять замолчал, монахи подошли к нему ближе, загораживая вход в ворота.

- Здесь не место таким как ты, - проговорил Настоятель.

- Я просто хочу провести некоторое время в хайдэн, чтобы укрыться от непогоды и помолиться, Каннуси, - устало проговорил я. – Мне ничего не нужно, у меня есть немного ре и я могу заплатить за доставленные неудобства вашей обители.

- Здесь не место таким, как ты, Ронин, - вновь повторил Настоятель и в его словах я почувствовал презрение и непреклонность.

Моя рука до хруста сжала посох, а тело напряглось, но я увидел, что монахи уже выступили вперед, их стопы развернулись внутрь, а сами они будто слегка осели на бедра. Стойку трех битв можно было узнать без особого труда. Это были опытные бойцы, но я не собирался вступать с ними в бой. И дело не в том, что я боялся смерти или поединка. В этом мире меня уже вряд ли что-то могло испугать, просто я понял, что не смогу здесь обрести даже временный покой . Ну да, такая святая обитель не может принять отщепенца Ронина. Я недостоин чести постучаться в их святые ворота.

- Но разве не любой человек достоин милости и сострадания, Каннуси? - мой вопрос казалось озадачил Настоятеля. – Разве Храм – это не место убежища и покоя для страдающих и метущихся в этом жестоком мире душ? Разве это не место где мы можешь залечить свои раны и найти покой в своей душе? Разве все это не так?

- Не тебе, Ронин, рассуждать об этом! – сквозь зубы проговорил Настоятель. – Убирайся прочь вместе со своей грязной собакой и не тревожь почтенные стены своими жалкими речами!

Я посмотрел на Синдзо. Верный пес разделял мои мысли. Он оскалился на верных храмовых служителей, на холке шесть стояла дыбом и в любой момент Синдзо был готов ринуться на монахов.

- Не нужно, приятель, - успокоил я пса. – Здесь нам все равно не найти убежища. Пойдем, дружище, дальше. Похоже, что лес и небо гораздо дружелюбнее, чем служители Неба.

Настоятель и монахи уже собирались уходить, видя наше намерение без боя удалиться, как я бросил им в спины:

- Инну мо арукеба боу ни атару (яп. «И собака может нарваться на палку» - соответствует русской пословице «Не знаешь где найдешь, где потеряешь»).

Мы вновь вышли на скользкую тропу под нескончаемые потоки воды. Но в этот момент мне показалось, что дождь стал терять свой напор и силу и уже не так хлестал по нашим головам. Даже где-то высоко, за горной вершиной, среди темного покрова грозовых туч мне почудилось будто чья-то рука рассекла тучи и тонкий лучик солнца осветил кроны деревьев.