Сегодня мы хоронили свою Весну – я и Ветер.
Есть такая смерть, что приносит облегчение не только ушедшему, но и тем, кто вполне мог бы и скучать без него.
Я, глупая, думала, что дожить до Весны – это важно, что если доживу – все будет хорошо. Хотя бы смогу дышать. Но пережить ее оказалось почти невозможным, непосильным мне делом.
Мой март, так похожий на февраль снаружи, проверял меня на прочность каждую секунду, не отпуская, не позволяя вздохнуть хотя бы чуть глубже, чем это запланировано им самим. Он выбивал из мня воздух – резкими точными ударами, выдергивал твердь из под ног – холодно, расчетливо. Гасил свет. Замыкал время в узкое душное кольцо. Замуровал все выходы, оставив лишь одно узкое оконце, ничем не замаскированное, даже не застекленное. На высоте девятого этажа. Чтобы знала: вот оно - Небо, но не для меня; вот он – выход, самый простой.
Операция матери, болезнь отчима, смерть деда. Отсутствие денег, отсутствие еды. Отсутствие тепла. Сна. Покоя. Мир сжался до одной маленькой мысли – «Надо что-то делать». И я делала. Бежала, доставала, говорила, успокаивалась, ухаживала. И я была… почти счастлива. Я наконец-то чувствовала себя нужной. Мне всегда казалось, что это очень важно – быть нужной тем, кому ты обязан своей жизнью, самим своим существованием.
Но апрель с его дерзкой прямолинейностью привычным, натренированным, слегка театральным жестом распахнул мне глаза. Маленькой девочке в очередной раз напомнили, что она уже давным-давно взрослая. Стоило мне добиться того, чтобы мать наконец выписали из больницы, как в первую же ночь я услышала: «Собери свои вещи и уходи. Я не хочу тебя видеть. Или ты забыла?» Нет, не забыла. У меня хорошая Память. Просто в добавок к ней – богатое воображение. Конечно, ничего не изменилось.
Пришлось вспоминать, что это такое – бороться за собственное существование. У меня почти получилось.
Вот только в мае…
- Поющая? Это ты?...
- *взгляд из-под отросшей челки * Наверное, это я…
- Ты сама на себя не похожа…
- А на кого я должна быть похожа, Кот?
- *пожал плечами, развернулся и пошел дальше. По своим кошачьим делам, крайне важным – понятное дело…*
В мае я снова была готова говорить с миром. Пусть это с большой натяжкой можно было назвать полноценным диалогом – я с трудом выходила наружу – но все-таки больше не пряталась. И меня не оставляло ощущение какой-то… собственной лживости, не то незавершенности.
И я все билась в попытке понять – что же со мной не так, что от меня ушло? Пока вновь не услышала «Спой, а?»…
И тогда я узнала, что умею плакать. Потому что не смогла. Сразу – не смогла. Не было слов. Я не слышала Ветер. Я совсем ничего не слышала. Пуста, слепа, глуха и нема… Тогда я даже не смогла с уверенностью ответить на вопрос, жива ли я… Правда ли существую?
Всю свою короткую жизнь не знать ничего, кроме того, что должна петь… И вдруг оказалось, что можно жить и так. Не просто можно, я ведь и жила – молча.
Уже потом, когда Кот, ничего не объяснив, потащил меня в горы… Когда мы стояли над обрывом – я на самом краю, а он за моей спиной, держа меня за ворот, он кричал: «Пой, или упадешь! Пой, или не лги больше ни себе, ни миру! Тебя нет… Пой. Или я не побоюсь столкнуть тебя вниз.» Я не запела – закричала:

Рука на плече. Печать на крыле.
В казарме проблем - банный день. Промокла тетрадь.
Я знаю, зачем иду по земле.
Мне будет легко улетать.

Без трех минут бал восковых фигур. Без четверти смерть.
С семи рваных шкур хоть шерсти клок.
Но как хочется жить -- не меньше, чем спеть.
Свяжи мою нить в узелок.

Холодный апрель. Горячие сны.
И вирусы новых нот в крови.
И каждая цель ближайшей войны
Смеется и ждет любви.

Наш лечащий врач согреет солнечный шприц.
И иглы лучей опять найдут нашу кровь.
Не надо, не плачь. Сиди и смотри,
Как горлом идет любовь.

Лови ее ртом -- стаканы тесны.
Торпедный аккорд до дна!
Рекламный плакат последней весны
Качает квадрат окна.

Эй, дырявый висок, слепая орда,
Пойми, никогда не поздно снимать броню.
Целуя кусок трофейного льда,
Я молча иду к огню.

Мы - выродки крыс. Мы - пасынки птиц.
И каждый на треть до сих пор патрон.
Лежи и смотри, как ядерный принц
Несет свою плеть на трон.

Не плачь, не жалей. Кого нам жалеть?
Ведь ты, как и я, сирота.
Ну, что ты, смелей! Нам нужно лететь!
А ну от винта! Все от винта! (с)

Естественно, я рванулась вперед. Естественно, он рванулся назад и потянул меня за собой. Мы долго катились по камням. Помню, как упала оцарапанным лицом в какую-то жесткую траву и снова заревела в крик. А Кот просто встал и снова ушел. Как всегда – молча, не оборачиваясь.

Сегодня я схоронила свою Весну. На краю того самого обрыва. Мы с Ветром отпели ее. Пусть покоится с миром.

(с – СашБаш, конечно…. Что же еще по такой истерике да в больную головушку придет? )) )

PS: Чудо... Я скучаю!