Пришла к поэту поэтесса.
Ей было 38 лет.
Она под действием прогресса
Уже решилась на минет.

Надела лифчик полосатый.
И с чегеварою трусы.
Поэт сидел, весь волосатый,
Вздымая пышные власы.

Они премило поболтали,
Смешали с грязью всех коллег.
Потом в заоблачные дали
Глядели и в грядущий век.

Про то, что пишет нынче пресса,
Рукой махнули, дескать, бред.
«Ну что ж, родная поэтесса,
Сказал лирический поэт,

Пора бы, что ли уж, к минету...»
Но поэтесса гордо: «Нет»
В сердцах ответила поэту.
«Не поэтесса, а поэт.

Поэт я, а не поэтесса».
И даже топнула ногой.
И все сторонники прогресса
Тут закачали головой.

Любому ясно: без минету
Теперь останется поэт.
Оно и впрямь: поэт поэту
У нас не делает минет.

Сидят расстроенные оба.
На табуретке винегрет.
«А вдруг сочтут за гомофоба
Тебя?...» - находится поэт.

«О да! О да! Ну, в смысле, нету
Такого смысла здесь у нас».
И вот она минет поэту
Уже вершит, как пидарас.

На подоконнике синички:
Из клюва в клюв слова любви.
И резво скачут электрички,
Поют о счастье соловьи.

Следите, граждане за прессой,
А то случается беда.
Ну, и поэта поэтессой
Не называйте никогда.