Часть 7
Сербы, или как они сами себя часто называют - "сербины", такие же, как русские, славяне, такие же православные христиане. Сербы любили говорить так: "Нас, вместе с русскими, сто восемьдесят миллионов!"
Для сербов приход русских войск в Боснию - был надеждой, что этнические убийства закончатся.
Отличить визуально, где серб, а где босниец, было трудно даже самим названным нациям. Поэтому во время "зачисток", которые проводили та или другая сторона, поступали просто. Захваченного заставляли снимать штаны и нижнее белье. Если было проведено обрезание, то сербы стреляли его на месте. Боснийцы поступали точно так же с необрезанными сербами.
Русским военным было сложно разобраться в этих хитросплетениях многовековой межэтнической резни. Да особо и не горели желанием вникать во все тонкости.
Опыт прежних войн на территории бывшего Союза показал, что кругом все виноваты. И хоть русские десантники официально не должны были принимать ни одну из воющих сторон, неофициально поддерживали сербов.
У сербов закупали то, что было необходимо для жизнедеятельности наших военных. Сербские полицейские неоднократно обращались за помощью. Нередко снабжали информацией о боснийских боевиках, складах оружия, схронах.
Когда произошло первое плотное знакомство с сербами, то выяснилась первая неожиданность.
Как мы с вами выпиваем спиртное? Чокнулись и пьем. А у сербов несколько иначе. Когда наши офицеры чокнулись рюмками с представителями сербской администрации и поднесли рюмки ко рту, то с удивлением заметили, что сербы демонстративно поставили свои наполненные сосуды на стол.
- В чем дело? - спросили у сербов.
- Перед тем как выпить, вы не посмотрели нам в глаза, а это значит, что что-то недоброе замыслили против нас, - таков был обескураживающий ответ.
И перед тем как чокнуться, сербы говорили: "Живиле!" (ударение на последний слог), смесь двух понятий - "жизнь" и "здоровье".
И пили сербы, как правило, сливовицу - самогон "мощностью" свыше 70 градусов. После длительного употребления сливовицы печень начинала сильно болеть.
Чтобы спасти здоровье наши военные ездили в Хорватию за русской водкой. Для этого надо было с территории Боснии выехать в Сербию, а оттуда уже в Хорватию.
Русские проводили закупки необходимого только у сербов. В том числе и нефти, необходимой для работы котельной. Главным торговым партнером стал довольно известный сербский коммерсант, назовем его Миша.
Это был огромный мужчина ростом под два метра, весом больше ста десяти килограммов. И это не был висящий жир, а крепкое тело, накаченные мышцы. Миша и по меркам России, и по меркам Сербии был крупным бизнесменом. Несколько ресторанов, компания грузоперевозок, собственный причал, три парохода. На одном, причаленном, у него был офис с очень смазливой секретаршей.
Миша заключал с нашими контракты на поставку всего необходимого, и попутно делал подарки. Бесплатно поставил мясо на 7 ноября. Мы уже давно не праздновали этот праздник, в отличие от сербов. Ну что же, мясо это хорошо.
Мишу только вот постоянно возмущало, что русские так неохотно пьют сливовицу. И однажды Миша сделал вывод, что все русские - слабаки насчет выпивки. Это происходило в его офисе. Присутствовали - сам Миша, генерал Х., и майор Иванов. Перед этой роковой фразой выпили уже около литра виски.
Русского генерала эта обидная формулировка задела до глубины души.
- Миша, ты думай, что говоришь-то! - в голосе генерала зазвенел металл.
- Да слабаки вы! - Миша не унимался.
Стоит заметить, что рост у генерала ВДВ был 175, и вес не более семидесяти.
- Спорим? - генерал завелся.
- Спорим! На что? - у Миши заблестели глаза.
- На два ящика коньяка. Нет! На ящик коньяка "Готье ХО" и ящик черного виски "Чивас"!
- Идет!
Ударили по рукам.
- Илья! Ты - свидетель и рефери! - генерал кивнул головой, чтобы майор "разбил" рукопожатие.
Миша позвонил, и через минуту принесли коробку виски. Уговор был такой, что закусывать ничем не будут. Только лимонами и сигаретами.
- Так, Миша, будем пить или баловаться? - генерал был настроен по-боевому.
- Будем пить!
- Тогда убери свои мензурки и принеси стаканы
- Начали! - генерал наполнил стаканы с "верхом".
- Живиле!
- Живиле!
Состязание продолжалось уже не первый час. Миша и генерал были прилично пьяны, Илье, чтобы не было скучно судить соревнование, налили стакан виски, и он его тихо посасывал.
В два часа ночи Илья пошел спать в комнату отдыха Миши. В шесть тридцать Иванова поднял генерал:
- Майор, вставай! Подъем. Нам в часть ехать надо! - генерал бесцеремонно растолкал Иванова.
- Сейчас, - Илья сел на край дивана. - А кто победил?
- А идем спросим у Мишки. Я спать не ложился.
Иванов поднял глаза на генерала. Тот вытирался большим мохнатым полотенцем. Генерал был в плавках, от него валил пар. На дворе стоял декабрь, а он купается! На уже выбритом лице не было ни следа выпитого. Закалка!
Вышли в соседнюю комнату. Там на полу огромной горой лежал Миша. Он натянул на голову клетчатый плед, ноги поджал. Холодно мужику.
- Эй, Миша, вставай! - Илья тронул его за плечо.
- М-м-м! - промычал Миша.
- Вставай, хвастун! Здоровье поправим! - генерал уже разлил виски в три стопки.
- Нет! Не може! - Миша не поднимал головы, и стягивал с головы плед.
Илья посмотрел, сколько выпили эти два умельца. Оказалось, что на каждую душу пришлось по два литра виски. И это без закуски! Сильные личности!
- Давай, Миша, опохмелимся, и все будет хорошо!
После десятиминутных уговоров совместными усилиями Мишу заставили сесть и почти насильно влили в него стопку виски и выпили сами.
- Клин клином вышибают! - крякнул генерал. - Где виски и коньяк? - деловито поинтересовался он у Миши.
- Я распоряжусь. Вечером привезут. Ой, как мне плохо!
- Сам тоже подъезжай, а то как-то не по-человечески получится.
- Ой! Я бросил пить. - Миша держался за голову.