Иногда очень хочется сделать что-нибудь сумасшедшее во имя тебя. Прыгнуть с парашютом, переплять море в тазу, вырастить серо-буро-малиновую розу в горшке... что-нибудь такое-разэдакое, чтобы ты, узнав об этом, покрутила пальцем у виска, а выражение лица у тебя было бы такое растерянное, что дальше некуда.

- Хм... даже не знаю, что может привести ее в такое состояние, - говорила Мари, сидя вчера утром на ветке ивы, склоняющейся над Аной в сердце Центрального Императорского Парка.
- Я тоже, - отвечал я, глядя на плывущие в облаках небо.
- Пожалуй, идея про таз... - Мари засопела, распутывая узелок в своих роскошных волосах (она с некоторых пор решила, что будет заботиться о своем внешнем виде - выглядеть, конечно, стала потрясающе, но, каждый раз, когда мы вместе и нас притом никто не видит, она расчесывает волосы, оправляет юбку, красит ногти или набрасывает новые модели одежды, которую завтра закажет в ателье).
- Дурная.
- Раз ты так считаешь...
- Это уже было.

Чем бы тебя удивить?