[показать]некоторые факты не схожи.

Вечером я сижу на скамейке у фонаря и жду, пока придёт Фонарщик, зажечь этот фонарь. Я знаю, что он обязательно найдёт пару минут, чтобы рассказать мне одну из своих пыльных историй, чуть отдающих прелыми листьями. На мне как обычно вельветовое пальто, и в кармане наверняка найдётся пара конфет для этого неутомимого сказочника.
И вот я уже слышу мягкий стук каблуков его ботинок у себя за спиной, я встаю, снимаю шляпу и описываю ей в воздухе плавный полукруг, приглашая его к беседе. Прежде чем сесть подле меня на лавку, он прислоняет свою лестницу к фонарю, осторожно поднимается по ней, и вот уже загорелось весёлое уютное пламя. И Фонарщик готов поведать мне что-то очень сказочное и таинственное, судя по тому, как лукаво он  сегодня улыбается и как легка его походка. Он ставит лестницу, садится на скамейку, кладёт ногу на ногу, складывает руки в белоснежных перчатках на колене, вздыхает, широко улыбается и, прикрыв глаза, начинает рассказывать...
- Знаешь, в голове у каждого есть свой неповторимый маленький и уютный мирок, точнее - своя комнатка. Ведь каждый ребёнок, если он только не растёт без братика или сестрёнки, мечтает о своей собственной. В этом и заключается непосредственная детскость в человеке. Просто не каждый готов открыть двери в эту комнату. Но сегодня я расскажу тебе об одной очень даже определённой комнате.
Я вся обратилась в слух и практически пожираю глазами Фонарщика, даром что не откусываю от него по кусочку.
- В этой комнате живут... хотя нет, "живут" - это неверное определение. Скажем так, существуют, а лучше - просто есть три человека. У всех есть своё место в комнате - у первого это подоконник. Он всегда сидит там, но ни разу ещё никому не сказал, что там, за окном.
- А разве хозяин комнаты не знает, что там?
- В том-то и дело, что всё не так просто, - чуть погрустнел Фонарщик, но оттого заулыбался ещё шире и загадочнее. - Хозяин комнаты и есть этот человек на подоконнике. А ещё - два других.
- Не понимаю, - качаю головой и пытливо вглядываюсь в профиль собеседника.
- Ничего, - усмехается он, - это поправимо. Слушай лучше дальше.
Так вот, этот первый всё время проводит на подоконнике, вглядываясь в заоконную даль. Никто не знает, что он там нашёл, а также - какая погода, время суток или года.
Второй всегда сидит в углу комнаты, самом тёмном и невзрачном. Наверное, всё там заросло паутиной, да вот только никто пока не осмелился проверить. В общем, тёмная личность там обитает, что и говорить. Он любит делать всё исподтишка и творить дикие вещи. Да и появляется обычно в самый неподходящий момент.
- Появляется где? - недоумеваю я, но Фонарщик будто бы меня не слышит.
- А есть ещё третий - ему, правда, всё равно, где находиться, с кем разговаривать и кого из своих "сокомнатников" поддерживать. Как это сейчас говорится? Пофигист, вот. Наверное, он всё время слоняется по комнате, из угла к подоконнику, пытаясь завести разговор хоть с одним из двух первых, а может, просто всегда молчит, кто его разберёт, - он делает неоднозначный жест и невесело усмехается.
Пара минут проходит в молчании, Фонарщик будто бы во всех деталях ещё раз представляет себе комнату, а я не отрываясь гляжу в звёздное небо над нашими головами.
- Бывает так, - внезапно продолжил он, - что люди влюбляются...
Я непонимающе на него гляжу.
- ...но никто не знает, что происходит с теми тремя, что живут у всякого в голове, когда у кого-то загорается сердце. Или почти никто? Неизвестно, люди ведь такие разные.
Однажды Человек-из-угла влюбился в одну девушку, которая никак не хотела обратить на него своё внимание, что он только ни вытворял. И писал мелом у её дома, и краской, дарил цветы, и признавался в любви... Нет, ничто не действовало. Смирился ли он? Я не знаю, - Фонарщик пожал плечами. - Дело в том, что чуть погодя Человек-с-подоконника тоже влюбился. Но в совершенно другую девушку. Как раз к тому времени, как страсть первого поостыла...
- Скажи, - спрашиваю я, - а никто никогда не пытался узнать, что же там, за окном?
- Почему же, пытался, - отвечает Фонарщик. И многозначительно молчит. Через несколько минут, сопровождаемых тресканьем свечи в фонаре, он продолжил: 
- Третий ни в кого не влюбился, потому что ему то ли всё равно, а то ли он просто нерешительный... кто его разберёт? И вот произошло невероятное - Человек-из-угла снова воспрял духом, потому что любимая наконец ответила на его ухаживания, сказала, что любит и жить не может, что глупенькая была и... ну, что обычно в таких случаях говорят? Но беда была в том, что С-подоконника ни в коем разе не разлюбил ту... быть может, ту, которая за окном? Не знаю, - уголки его губ чуть дрогнули, но его лицо скоро снова озарила тёплая улыбка. - Третьему же было всё равно. Он был ни за кого-то, ни против кого-то; он просто был, и его (и всех, надо сказать) это вполне устраивало. А теперь представь: что если всё это творится в голове одного человека? Что если ключа от комнаты нет ни у кого, да и двери тоже нет, а выход из окна - не выход вовсе. И Из-угла и С-подоконника сидят по своим местам, расставлены, словно шахматные фигуры, и не могут решить - кого выбрать? Потому что оба - часть одного человека и любят одинаково сильно.
- А что делает Третий? - после недолгих раздумий спрашиваю я.
- Он подбрасывает монетку - орёл или решка. И монетка всегда застревает в паркете ребром, - вздыхает Фонарщик. - А ещё он задаётся вопросом: а что в полёте? - орёл или решка?
- И... и как же им быть?
Мой вопрос остаётся без ответа.
Фонарщик любит такие истории, не дающие почти надежды на хороший исход, вообще на какой-нибудь исход, истории, из которых практически нет выхода.
Через некоторое время он встаёт со скамьи, берёт лестницу под мышку и я протягиваю ему пару конфет. Он шутливо козырнул мне, взял одну и медленно ушёл во тьму аллеи, цокая своими каблуками. А по небу прокатилась падающая звезда.
А что бы вы сделали?..