В городе, название которого начинается на четырнадцатую букву алфавита, жила-была одна крёковка. У неё не было имени, и именно поэтому её все и звали Крёковка. Все - это я имею в виду домовых, леших, русалок и ундин, бабок-ёжек и прочих, и прочих, кто там ещё в городах такого типа обычно обитает. Тем, кто не знал о существовании Крёковки не было до неё, соответственно, никакого дела; и очень зря!
Работа Крёковки, как и работа любого лешего-домового или даже обыкновенной кикиморы, заключалась в том, чтобы разведывать. Но вот если домовые разведывали хозяйское и следили за чистотой и порядком в доме, а лешие - в лесу, то Крёковкина работа заключалась в разведывании городских тайн. А именно - тайн городских улиц. Часто можно было встретить Крёковку по вечерам около десяти часов, бредущей по почти что пустой улице где-нибудь в центре города, о которой никто, кроме её жителей не знал. У Крёковки имелась большая сумка-торба, чуть  ли не превосходящая владелицу по размерам, ярко расшитая бисером и нитками, пуговицами и всякими странными и забавными вещами, которые она порой находила на улицах и не знала, для чего они нужны. В сумке лежала маленькая записная книжечка в кожаном переплёте с узором в виде башен какого-то европейского города. Но Крёковка ничего почти не писала на самих листах записной книжки, а больше - на чистых и белых форзацах. Записывала она названия улиц и делала небольшой комментарий, например:
"Улица Р. - милая, красива и волшебна в лучах заходящего солнца; особливо хорошо гулять по вечерам и кататься на велосипеде.
Улица М. - в шесть утра необычайна и отражает в себе небо, а ещё здесь ходят хорошие люди и выглядывают из окон"
и всё в таком духе.
Вы не думайте только, что, раз я пишу о Крёковке в прошедшем времени,  её уже нет в необычном городе, название которого начинается ровно на четырнадцатую букву алфавита. Она, в пёстром платье и с сумкой-торбой через плечо, до сих пор ходит-бродит по улицам стольного града, считая холмы и причитая, когда набирается слишком много разных мест, откуда можно глядеть на рассвет или закат, оттого, что выбрать самое лучшее место - всегда сложнее.
Только вот всё равно людям от Крёковки проку никакого, потому что они даже не догадываются о её существовании, что ничуть саму Крёковку не смущает. Так даже лучше - иначе бы эти странные человеки постоянно мешали и пытались украсть (непременно украсть!) её чудную записную книжку.
Как будто сами, ей-богу, ничего не видят!