[показать]Я стою на кухне с чашкой горячего чая в руке, облокотившись пятой точкой на столешницу, устремив взгляд в густую зелень за окном. Серое небо... но я-то знаю, что лето просто нас обманывает – осень уже подкралась, уже сейчас, шурша листьями, накинется сзади с диким радостным воплем, закроет глаза и спросит, сквозь толщу разноцветной листвы: «Угадай, кто?» Как дятел Вуди, ей богу, кумир детства, несносная пташка.
Я стою напротив окна, а за зеленью, за едва различимыми за листвой коричневыми стволами прячется от меня осень. Она играет, думая, что я её не замечаю, не замечаю едва тронутых, будто сединой, жёлтым цветом листиков, скрюченных почек и сухих веточек, пожухлую немного траву и небольшую слякоть на земле. Я, в свою очередь, старательно делаю вид, что её не замечаю – мало ли, что может человеку в густых летних зарослях привидеться?
Погода нынче совсем осенняя – температура не выше 15-20 градусов, серое высокое небо с громадами поднимающихся куда-то ещё выше облаков, мелкий дождик, прохладный, совсем не морской-речной ветер. И глаза, стало быть, снова серые. И обернуться не успеешь – в них прошмыгнёт лёгкой походкой, пролетит надо головой, задев волосы и взъерошив их на макушке, осень.
На экране мобильника у меня нынче фотография друга, забавная такая, что каждый раз, глядя на неё, смеюсь и фыркаю. А как же – себя надо в форме поддерживать, скоро и сапожки чистить, ведь осень уже вот-вот, уже, считай, на носу, на пороге топчется.
Бывало, идёшь по тихой-тихой аллее осенней, солнца нет, да оно и не нужно, а всюду свои маленькие солнышки – кленовые, липовые, дубовые жёлтые, красные, оранжевые листья, ковром на дороге, на земле, в воздухе безудержно кружатся, летят, переливаются, смеются. И в ногах осенью ощущение совершенно другое – только оденешь чёрные сапожки, это тебе не босоножки, в которых нога достаточно плотно фиксирована и даже не кроссовки, а так – напоминание о жаркой погоде на невысокой танкетке. Неслышно, бывало, ступаешь по опавшей листве, как по воде или по талому снегу, дышишь чуть терпким прелым воздухом, да так, что голова начинает немного сладко кружиться, смотришь в небо – серое-серое, высокое-высокое, и кажется, что оно не такое уж и далёкое, что вот если бы забраться на то дерево, то там недалеко совсем до облака в виде собаки.
А ещё бывают тёплые осенние вечера, когда закат и солнечный диск быстро-быстро спускается к воде на набережной или даже из окна – наблюдаешь, как он в окнах других домов садится, отливая чистым золотом. А потом наступает осенняя ночь. Самая волшебная ночь из всех времён года, за исключением, разве что, зимней. Можно открыть нараспашку окно, не боясь ни холода, ни мелких листьев, ни запахов, ни шумов, и стоять у окна и вдыхать, не надышаться, не насмотреться, не наслышаться. И воздух тогда, чувствуешь, сквозь тебя проникает, под рубашку забирается и бежит вверх по спине, заставляя поёжиться и распрямиться.
А в окно, лукаво щурясь, подмигивая и смеясь, заглядывает осень, положив руку на косяк, прячется в своей же собственной листве.
А наутро находишь на полуприкрытом окне, прямо на подоконнике дивные и красивые, самые лучшие красные осенние кленовые листья...