Вечером я сяду варить кофе на кухне, горький и густой, как горячий шоколад. Варить его я буду медленно, не спеша помешивая пенящуюся жидкость в турке ложкой с длинной ручкой, вдыхать плавный, медленный и наполненный множеством смыслов и намёков аромат, а затем, сняв с плиты, выждав положенные несколько минут и добавив ложку холодной воды, аккуратно сняв пенку, перелью его в чашку и разбавлю молоком и, глядя, как две жидкости в керамической чашке перемешиваются причудливым узором, буду тянуть его, цедить сквозь зубы, играть с ним, перекатывая его во рту языком, медленно выпивая, глоток за глотком, нёбом чувствуя его шероховатую шелковистость и удивительный мягкий, ночной вкус.
Я буду пить его, сидя на подоконнике в одной из комнат, в пустой квартире, где окна открыты нараспашку и свежий ночной высотный ветер врывается прямо в помещение, прямо из-под неба, неся на себе пыль самых настоящих звёзд и отражения созвездий, клочки ночных облаков и шум города, раскинувшегося далеко внизу. Подо мной будет гудеть этот город, полный светящихся абрикосовым и лиловым светом фонарей, полный кафе и кофеен, ресторанов и булочных, полный полуподвальных магазинчиков, запрятанных в переулки, и модных ресторанов с большими витринами, полный людей и полный размеренной, но суматошной ночной жизни, над нами молчаливый небосвод, под ним - запутанный клубок противоречий.
Когда кофе кончится, я встану с подоконника и, обувшись, выйду из дома, держа в руке только связку ключей, которые, впрочем, незамедлительно выкину в окошко на лестничной клетке, и пару помятых бумажек и монет - деньги на проезд; спущусь в ночной город, искупаюсь в нежном ночном воздухе, похожим на парное молоко, вдохну его полной грудью, до самого предела, расправив плечи и поднявшись на мыски, запрокинув голову, упрусь взглядом в чёрное ночное небо, полное звёзд, и Млечный Путь прочертит невероятную тропу, по которой пройдёт лишь не задумывающийся ни о чём чудак, вроде Шута.
Ночью 31 июня я буду ждать тебя на почти пустой станции метро, где пересекаются все ветки...