В колонках играет - DeadCanDance
Настроение сейчас - хочу стать маленькой-маленькой и исчезнуть из ставшего огромным мира


Необходимое предисловие.
Эта запись была обнаружена при раскопках штаб-квартиры НЕРВа на единственном уцелевшем терминале суперкомпьютера MAGI

…Вступление…
Иногда я понимаю, что все вокруг меня не так, как должно быть. Это случается, когда они приходят ко мне во снах или видениях. Они пытаются говорить со мной, они пытаются что-то мне объяснить… Мертвы ли они? Или же это я умер, тело мое плавает в океане из ЭлСиЭл, а душа слилась с Лилит? Но когда я просыпаюсь и прихожу в себя, я вижу их – я с ними встречаюсь, о чем-то беседую, мы вместе что-то делаем… Тогда они живые – все они.
Все. Живые.
Аска…
Рэй…
Мисато Кацураги…
Рицуко…
Все живые.
Но что же было тогда – когда я видел себя в боевой машине, называемой ЕВА? Я сражался с Ангелами… Чем это было?
Они говорят мне, что я живу в мире-мечте, а не в мире-реальности. Они говорят, что реальность начинается там, где кончаются мои мечты. Они говорят, что когда я пойму это, я смогу… Что я смогу?
Что?
Иногда я боюсь их всех. Но я не могу без них, хоть они и причиняют мне боль. Кажется, это была та цена, которую я заплатил, чтобы они просто БЫЛИ. Не то что бы я спас их, нет. Но я сделал… что-то, что вернуло их мне – вместе со всем миром. И теперь они снова со мной – везде и всегда со мной. Правда, теперь я отгорожен и от них, и от реальности стеной – и это тоже причиняет мне боль. Разве я никому не нужен? Помогите мне, помогайте мне, прошу вас, прошу вас всех…
Аска, помоги мне… Да, я знаю, ты презираешь меня, ты считаешь меня слабаком и трусом, и я тоже так считаю, но ты нужна мне, нужна мне и в мечтах, и в реальности… Прости меня, Аска, я пытался убить тебя, я, наверное, даже сейчас, пытаюсь тебя убить, но ты нужна мне. Ты нужна мне больше, чем Рэй Аянами, даже больше, чем Мисато-сан… Я люблю их, но ты нужна мне, Аска.
Это о тебе, Аска. Ведь на самом деле все было совершенно не так, как об этом говорят… Мы знаем, как это было – но почему мы молчим? Не молчи, Аска. Я говорю об этом – заговори и ты. Давай вместе расскажем правду – ведь это о нас, Аска. Это о всех нас.
Это о нашем мире. О нашей жизни. О нашей войне, которой, может быть, никогда не было. Это о нашей любви, которая, кажется, все-таки была. Это прежде всего о тебе.
Ты слышишь меня, Аска? Это я, Шинджи…

Шинджи Икари.
Сам о себе.
Это я, Шинджи Икари.
Я родился в 2001 году, всего лишь через полгода после Второго Удара. Мой отец, Гендо Икари, человек, повернутый на своей работе, наверное, гениальный ученый… Он бросил меня. Хотя, может быть, это я бросил его, когда понял, что ему ничего не надо, кроме своих проектов. Я понял это, когда умерла моя мать.
В 2015 году я приехал в Токио.


Аска Ленгли-Сорю
Когда я в первый раз встретил ее? Да, я помню это. Я уже работал в НЕРВе – если это можно назвать работой… Меня просто запихивали в прототип и отправляли сражаться – и я сражался. А что делать? Я боялся, я не хотел этого, я безвольно делал все, что мне приказывали отец, капитан Кацураги или доктор Акаги. Я боялся самого начала. Я считал, что я никому не нужен, что я только инструмент для каких-то непонятных мне целей. Я был всего лишь ребенок, испуганный четырнадцатилетний мальчишка, которого Мардук идентифицировал как Третье Дитя. Что это значило? Я не понимал этого ни тогда, ни, честно говоря, сейчас. Правда, прошло не так уж и много времени… Может быть, я когда-нибудь все-таки пойму. Но я все еще тот испуганный никому не нужный мальчик.
Конечно, время прошло – мы изменились. Изменился мир вокруг нас.Но действительно ли МЫ ИЗМЕНИЛИСЬ?
Аска была другой. Она была Второе Дитя, она приехала из совершенно чужой страны, в которой я никогда не был – и не побываю, - о которой я знал только по урокам истории, она словно пришла из другой жизни – настолько она отличалась от всех, кого я встречал в Токио-3.
«Высокомерная.
Эгоистичная.
Запутавшаяся.
Занятая только собой.
Бессердечная.
Черствая.
Эгоцентричная.
Просто абсурдная.
Отвратительная».
Да, это все о ней.
Аска, ты боишься общаться с людьми?
Да.
И объясните мне, откуда взялась легенда, будто бы Аска ничего не боялась? Я-то знаю, что на самом деле она, как и я, боялась очень многого. Прежде всего, она так же боялась остаться одна – это был вечный ее кошмар, но почему был? Он остался до сих пор, я все еще вижу его в ее глазах. И хоть она и делает вид, что ей ничего не страшно, но… Единственное, чего она не боялась – это своей работы. Она не боялась сражаться, она не боялась своих врагов – но тех врагов, которых она могла видеть, о которых она знала, что это враги, до которых она могла дотянуться своим оружием… Да, она не боялась Ангелов. Но она боялась своего предназначения, своего будущего, она видела себя в нем одинокой. Она… я не знаю, как это сказать, она действительно не боялась того, что было реально, не выходило за рамки ее понимания. Но как только она сталкивалась с чем-то, что не было логично для ее воспитанного в немецких традициях разума, она терялась и становилась обычным подростком – подростком, который мог испытывать страх.
Кроме того…. Если ты никого не знаешь и не испытываешь ни к кому чувств, тебя не предадут и не обидят – это ты, Аска. Это твоя жизнь. Именно так ты и стремилась жить. Именно поэтому ты не избежала одиночества, которого так боялась.
Вместе с тем она была идеальным бойцом, но иногда впадала в бешенство берсерка. Это губило ее. Но это и шло ей, ей, всегда стремительной и непоседливой, быстрой и нетерпеливой, невысокой, с развевающейся рыжей шевелюрой и блестящими темно-синими глазами… И шла ей ее улыбочка – ехидная, порой непонимающая, порой самоуверенная, порой полная яда, но всегда, всегда, всегда затаенно ехидная. Конечно, она умела улыбаться по-настоящему – и тогда она перестевала быть обычной стервой и превращалась в красивую и умную девушку. Но характер… Да, ее характер не исправишь и могилой. Она до сих пор осталась все той же хитрой, коварной и целеустремленной стервой. Но это худшие проявления Аски Лэнгли-Сорю, та же Аска, которую люблю я, совершенно другая. Она… Она добрая и терпеливая. Она поможет мне – я знаю.
Особенно в этом, ИЗМЕНЕННОМ мире. Мире, который….
Аска, мы не можем больше молчать. Расскажи им, Аска.
Спасибо тебе, Аска. Если бы не ты, я бы не сделал того, что был должен сделать.

- Только не умирай, Шинджи… Возвращайся…

Капитан Мисато Кацураги.
Когда-то, в том самом 2015 году, я считал ее совсем неплохим человеком. Изменилось ли мое мнение о ней?
Мисато… Как-то раз она сказала мне, что живет лишь для того, чтобы мстить ангелам. Я знаю, откуда это идет. Ее отец погиб во время Второго Удара – он как раз находился в эпицентре со своей научной экспедицией. Он успел спасти ее, поместив в аварийную капсулу. Я знаю, это до сих пор отзывается болью в ее душе.
Она любит меня. Она любила Каджи – пока не убила его. Она любила его еще с колледжа, но, думаю, эта любовь была и ее страданием – потому что он причинял ей боль.
Я знаю, что она боится привязанностей. Она боялась любви к Каджи и пыталась разойтись с ним. Она боится и скрывает свою любовь ко всем нам – ко мне, к Рэй, к Аске… И вместе с тем, она ненавидит всех нас, тихо, молчаливо, но ненавидит. И эта ненависть ее самая страшная боль. Она ненавидит нас потому, что она нас любит. Она долгое время была настолько одинока, что, по-моему, сама мысль о каких-либо привязанностях внушает ей ужас. Точнее, внушала. Похоже, что долгая жизнь со мной привела не только к тому, что она стала меньше пить и чаще прибираться в квартире. В 2015 году ей было двадцать девять лет. Мне было четырнадцать. И кто знает, что вызвало в ней привязанность ко мне – напуганному замкнутому мальчишке, тихо ненавидевшему всех окружающих? Не сродство ли этой самой ненависти во мне и в ней? Кто знает…
Кто знает, что она пообещала мне – кто, кроме меня?
Ты наконец получила свою передышку, Мисато – ту, которой так хотела всю свою жизнь и о которой говорила тогда, истекая кровью в бетонированных коридорах НЕРВа. Теперь я не волнуюсь, Мисато – ты жива и ты осталась с нами. Со мной. Да, конец Евангелиона наступил – но ты не умерла, как того ждала. Я помню тебя, прислонившуюся к холодной стене, стене, которую ты пачкала своей кровью, такой же алой, как твоя любимая куртка. И я помню, что ты мне сказала тогда – и не забуду до конца своей жизни.
- Послушай, Шинджи, - сказала ты. – Ты должен решать сам, никто не поможет тебе… ты ничего не изменишь ненавистью к себе и самоунижением! Ты не нравишься себе, Шинджи?.. Но именно поэтому ты ранишь других. И, раня других, ты делаешь еще больнее себе. Это плата за то решение, которое ты принял – и это ты сам. Да, ты не идеален. Люди совершают ошибки и сожалеют о них. Я уже говорила это. Я любила себя и ненавидела себя снова и снова, но, Шинджи, я каждый раз верила, что исправилась. Послушай, Шинджи… Найди ответ на свое существование. Пойми, зачем ты пришел сюда. И… возвращайся. Обещай мне это.
И ты поцеловала меня, Мисато. Поцеловала, как женщина целует мужчину, которого любит.
- Остальное мы сделаем, когда ты вернешься… - сказала ты.
Я не видел того, что было потом. Но когда я вернулся, я нашел тебя на каменном полу в луже своей крови. И знаешь, Мисато…
- Я знаю, Шинджи…
Спасибо тебе, Мисато Кацураги. Если бы не ты, я бы не сделал того, что был должен сделать. А теперь, помоги мне. Мы должны рассказать.



Рэй Аянами.
Тебя я не понимал дольше всех, Рэй. Ты была словно неживая. Прости, но теперь-то я понимаю, что и в самом деле ты была неживая. Была. Теперь ты такая же живая, как и мы все. Но теперь я многое знаю о тебе.
Ты клон, Рэй. Клон моей матери. Ты создана искусственно. И… ты и вправду не умела жить, как сказала Рицуко.
Ты пилотировала Еву из-за связи. Странной связи с моим отцом. Ты была сильной, Рэй. Ты и сейчас сильнее всех нас. Но я понимаю, почему. Просто тебе не остается ничего иного – и ты сама говоришь об этом. Пожалуйста, больше никогда не говори мне «Прощай». То, что ты одна…. Разве у тебя ничего нет? Совсем ничего? Никогда не говори так больше. Я сказал это один раз, и я могу снова повторить. Это слишком грустно, Рэй Аянами. Для всех нас. Для меня. Ты тоже часть меня. И ты тоже одинока.
Если ты умрешь, никто тебя не заменит, что бы ты не говорила. Как и всех нас – никого из нас не заменишь при всем желании. Не умирай. Да, я знаю, что у тебя было много тел, в которые переселяли твою личность, что ты, вобщем-то, и не умирала по-настоящему… Равно как и не жила. Но это было тогда, Рэй. Это было в 2015-м году. Сейчас все не так. И ты живешь. Живешь как и я, как Аска, как Мисато. Ты с нами.
Ты даже не знала, что такое сны, Рэй, и искренне удивилась, когда Аска спросила тебя: «А тебе снятся сны?». И что такое мечты, ты тоже не знала…
«Рэй Аянами, четырнадцать лет. Первое Дитя. Первый кандидат, выбранный согласно докладу Мардука. Назначена пилотом Евы-00. Ее прошлое чисто. Вся информация полностью стерта либо засекречена».
Это тоже ты, Рэй Аянами. Девочка без прошлого… Девочка, которая убила Наоко Акаги, мать Рицуко. Нет, не сама, конечно. Ты бы не смогла, будучи маленькой девочкой. Ты убила ее тем, что открыла ей правду о том, что мой отец просто использовал ее. Но я не виню тебя в этом – ведь ты не понимала, что ты делаешь.
Поняла ли ты хоть что-нибудь, когда увидела кровь, брызнувшую из разбитого тела Наоко?..
Это не боль.
Одиночество?
Да, одиночество.
Твой разум действительно хотел слиться с Икари. Проблема в том, что и мой отец, и я – мы оба Икари. Кто из нас, Рэй? Я не знаю ответа на этот вопрос. Расскажи. Кажется, пора рассказать.






Сотворенное людьми.
Я снова вижу этот город. Город-крепость, город-бастион, город-форпост.
Последняя надежда человечества…. Последняя….
Город, который забыл, что такое надежда. Город, одетый в броню, город, где даже дома научились прятаться от беспощадного солнца. Город, где почти не было детей.
Я стою сейчас на краю озера, которое когда-то было городом. Этого города больше нет. Есть ли я рядом с ним?
Город, пропитанный пессимизмом, город, где лишь немногие не разучились верить.