- Оставь его, - сказали за спиной у Одиссея. Рыжий обернулся.
- Радуйся, Ангел, - ответил невпопад. Сегодня аэд-бродяга раздумал притворяться. Сгинул тощий балагур, язвительный насмешник, жертва взыскательных слушателей с большой дороги. Стройный юноша стоял перед Одиссеем, опершись на кадуцей со змеями, и трепет слюдяных крылышек осенял его сандалии.
- Мы похожи, - бросил рыжий, и опять невпопад.
- К сожалению, да, - кивнул Ангел.
- А почему не пришла она?
- Боится.
- Кого?
- Тебя. Говорит, ты станешь ругаться. Одиссей оглядел Ангела с головы до ног, и тот понял. Он ведь умел понимать. Дернул щекой:
- Ну, не только тебя. Еще отца боится. Все-таки молния...
- А ты?
- И я боюсь. Затем и пришел. Поговорить надо.
- О чем?
- О войне, - сказал Ангел. - О нашей с тобой войне. Давай-ка отойдем подальше...