Поехали мы как-то отдыхать в Турцию. Каждый знает, отдыхать в Турции не круто, это дурной тон. Обычно все русские люди, впоследствии посещающие Турцию, брезгливым тянучим тоном говорят: "Фу-у-у, там столько русских..." Круто ездить в Италию, Францию, Индию, в Тунис, наконец...А вот в Турцию не круто. Но мы поехали. Потому что я внезапно взбунтовалась против офисной июльской неволи и потребовала моря, солнца и здорового двадцатичасового сна с краткими перывами на еду и отдых от сна, причем немедленно.
И вот, наконец, мы в аэропорту, багаж сдан, отпуск начался. Я радостно устремляюсь в дьюти-фри для покупки "жидкого телепортатора" ((с) ПНГ) в виде кокосового ликера "Малибу", радостно схватываю две литровых бутылки (ну чтоб и с собой тоже прихватить) и галопирую к кассе.
И тут выясняется страшное. Денег у нас нет. Абсолютно. Все деньги остались в чемодане, который сдан в багаж, в боковом кармане, специально приготовленные чтобы их вынуть по приезде в аэропорт. А это означает, что во-первых, эти деньги могут в процессе перелета в Турцию покинуть наш чемодан и стать внезапной премией труженикам неба, а во-вторых чемодан, скорее всего, будет отдыхать в Турции без нас, так сказать, в качестве нашего делегата.
Дело в том, что при въезде в Турцию необходимо заплатить двадцать баксов с носа за визу, причем сделать это надо в аэропорту, сразу после прилета.
Все три часа в самолете я то впадаю в безумие храбрых: "как-нибудь обойдется, может, багаж выдают раньше, чем платят баксы", то погружаюсь в черные пучины отчаяния и начинаю прощаться с отпуском и отдыхом, а перед глазами мелькают картины скитаний по турецкому аэропорту, где мы будем бомжевать вечно, так как денег на обратный билет у нас нет и нас все равно не пустят к кассе его купить. Я все время вопрошаю своего флегматичного спутника, есть ли у него план? По-видимому план у него есть: продрыхнуть все три часа полета сном человека с кристально чистой совестью. Интеллигентское чувство вины за то, что он забыл вынуть эти чертовы зеленые бумажки, не тревожит цельную, не подверженную рефлексии душу.
И вот мы в аэропорту. Я на взводе, приплясываю, как молодой жеребчик перед скачками, все выходят из самолета фантастически медленно, ползут по белой кишке, ведущей в аэропорт.
Так, вот стрелка, может, багаж? Нет, паспортный контроль, багаж после. Все, приехали. Денег нет, багажа нет. Впереди ряд стеклянных кабинок, в которых турки сосредоточенно отсчитвают баксы и стучат печатями в паспорта соотечественников. Очередь из наших собратьев по самолету быстро тает, сзади напирают галдящие французы. Турки русского не знают, французы тоже, мы в свою очередь не знаем ни французского, ни турецкого. Спасение только в соотечественниках. Время терять нельзя, счет пошел на секунды.
Бросаю взгляд на спутника. Тот, пребывая в раздумье перед препятствием, не слишком уверенно говорит: "Пойду поищу полицию".
Да, какая нафиг полиция, чемодан канет в недрах турецкого аэропорта, автобус в отель уйдет, отпуска не будет, а-а-а!
И тут на меня нисходит озарение. Я повышаю голос до трагически высоких тонов и вскрикиваю на весь небольшой зальчик (чтоб слышали последние ряды зрителей):
- Мы забыли деньги в чемодане! Что же нам теперь делать? Нас не пустят в Турцию!
Спутник ошарашенно таращится на меня. "Подумаешь, новость,"- читается в его глазах.
Народ, слава Богу, на нас заоглядывался. Я продолжаю, подражая интонациям короля Лира в сцене сетования на судьбу.
- Из-за каких-то двадцати баксов весь отпуск псу на хвост! Ну как, как так получилось, что мы сдали деньги в багаж ! (повтор для невъехавших в ситуацию, наращиваем громкость). Что же нам теперь делать?
И тут на мое плечо опускается рука и раздается голос:
- Ты чо, па-адруга, совсем идиотка?
- Да, да, - радостно подтверждаю я. В эту минуту я согласна быть идиоткой, кретинкой, инвалидом с детства, пипой суринамской, только одолжите двадцать баксов.
Обернувшись, я, наконец, могу рассмотреть своего потенциального спасителя.
Мощная шея с золотой цепью, фигура этакого богатырского детинушки: грудь, широкая как дверь, бицухи, столпы мохнатых ног, торчащие из пионерских шорт, и майка с Мики-Маусом в трусах с сердечками.
Фигура покачивается, хлопает меня еще раз по плечу и сообщает:
- Илюха. Из Нефтеюганска. Так ты чо па-адруга совсем идиотка? - повторяет он вопрос.
- Приятно познакомиться, - лепечу я , одновременно делая за спиной знаки супругу, чтобы тот временно не отсвечивал. Супруг не отсвечивает, скромно держась за нашими спинами.
- А Вы не можете одолжить нам сорок долларов, мы получим багаж и сразу Вам отдадим. Пожалуйста, у нас такая дурацкая ситуация, понимаете мы...- быстро-быстро продолжаю лепетать я, одновременно отслеживая совсем уж немногочисленную очередь.
Илюха из Нефтеюганска прерывает меня очерденым хлопком по плечу:
- Да ты не вибрируй, па-адруга! Скока те надо?
- Сорок долларов, пожалуйста, мы сразу отдадим, как только получим багаж, мы будем вам очень благодарны за помощь - заискивающе многословно отвечаю я, в сердце вспыхивает надежда.
Илюха запускает отягощенную перстнями длань в карман шорт и вынимает довольно толстую пачку баксов, перетянутую черной аптечной резинкой. Отслюнявливает мне сто баксов и начинает удаляться в сторону своей компании, нетерпеливо топчущейся неподалеку.
- Подождите, подождите, - кричу я.
- Я же должна Вам деньги отдать, не уходите...
Илюха на минуту оборачивается и бросает:
- Надо будет, па-адруга, ты меня найдешь, - и покачиваясь удаляется.
Мы проходим паспортный контроль, выплачиваем туркам их баксы, потом суетимся на выдаче багажа, наконец, получаем свой чемодан, лихорадочно-торопливо лезем в карман, прямо как Бендер в стул, находим вожделенные деньги нетронутыми.Выдох облегчения, прилив счастья.
Слава Богу, знакомый Микки-Маус маячит в пределах видимости. Я подбегаю с баксами и благодарностями, даю свою визитку, предлагаю обращаться за помощью, если нужно.
- Адвокат? Нее-е упаси и пронеси нас, Господи, - говорит Илюха и размашисто крестится.
Больше я его не видела. Вот такие отзывчивые люди живут в Нефтеюганске. А вы говорите, что в Турции русских много... Ну много, ну и ладно.