Да, я вернулась. Я уехала от ста оттенков лондонского кирпича, от светофоров на Беркли-стрит, от стеклянных башен Сити и солнечного балкона над Темзой в приречном пабе в доках. Я уехала от всего этого с легким сердцем, и увидев в Шереметьево нашу серую кашу из снега и воды, неряшливые клочья от некода блестяще зимней шубы, я была счастлива.

Я соскучилась по Москве, по разговорам, по смеху, без всяких там "найс ту мит ю" чмоки-чмоки-чмоки...

Сколько всего было за эти месяцы, и смешного, и интересного, и волнующего. А все-таки я тосковала, особенно по вечерам. Я читала книги, вышивала крестиком и смотрела наши старые фильмы. А за окном ехали глазастые кэбы-такси и красные бегемоты-автобусы. Но по вечерам я скучала по дому отчаяннно.

Англия красива, она живая, естественная и  с очень, очень хорошими манерами и вкусом. А Лондон это отдельная страна, эта улицы, которые можно полюбить на всю жизнь, магазин атласных жилетов на Джермин-стрит, лебеди в Гайд-парке, которые утопили мою перчатку, вечерний Ковент-Гарден и как бы это ни было банально это львы на Трафальгарской площади, исполненные такого истинного и неколебимого величия и спокойствия, что даже вечно облепляющие их туристы не могут ничего изменить.

Я попробую рассказать, если не захлестнет наша торопливая московская жизнь, о церковном хоре Крайст-Черч колледжа в Оксфорде  и об индусах города Эдинбурга, о старинной брошке с рынка Портобелло, и о Дувре, и о Кембридже... О, я много всего успела. Отчего-то это трудно сделать интересно, чтоб не было похоже на рекламу или на туристический буклет.

 Лондон провожал меня цветущими вишнями, яблонями и каким-то совершенно удивительными белыми и розовыми цветами на деревьях, похожими на цветы магнолии. Но здесь-то у нас уже тоже "пахнет мокрыми собаками" и выпускными экзаменами и клейкими листочками на березках.   

Я очень рада,  что вернулась.