[показать]
В колонках играет - Eminem "Stan"
Настроение сейчас - ...

... В твоей жизни всегда были, есть и будут люди... Если ты, конечно, не какая-нибудь затворническая таежница Агафья Лыкова, наххх или какой-нибудь Гарри - Снежный Человек (да и у братана Гарри, насколько я из деццва своего помню, в жизни были люди - кондовая америкосовская семейка каких-то там ХеРдерсонов, что ли... Уже и не вспомню сейчас...)
... И люди эти, как правило, делятся на тех, кто оставляет в твоей жизни след - яркой звездой, северным сиянием, согревающим солнечным светом или же разрушающим все на своем пути цунами, кастетом какого-нибудь отморозка по башке или шрамом от скальпеля хирурга-коновала... И на тех, кто никакого следа в твоей жизни не оставляет - попутчик в вагоне метро, севший на "Соколе" и вышедший на "Белорусской", а ты этого даже не заметил - где вышел и во что был одет, потому что тебе не него откровенно поххх... Продавец в ларьке на другом конце Москвы, где ты был в гостях, продавший тебе твою пачку "Голуаза"... Мент, проверивший документы и с миром отпустивший... Водитель авто, затормозившего на пару минут рядом с тобой на светофоре...
... Но их, последних, я сейчас не буду брать в расчет. Их время придет... Поговорим о тех, кто оставляет свой след.
У меня в жизни были такие люди. Их было много или не очень много. И все они какой-никакой, но след - оставили.
...Один был вроде солнца где-нить на юге, таким сначала приятным и согревающим меня. Но у меня очень белая кожа... Extra Sensitive, наххх... Я в момент сгораю и потом валяюсь в номере с температурой и ожогами... Потом ожоги сошли, кожа забронзовела и я снова радуюсь ему, солнцу... Жмурюсь на солнце, улыбаюсь ему... Но потом ухожу в тень, мало ли что, все-таки кожа Extra Sensitive...

... Другой был как бухло. Как бухло в начале моей карьеры алкоголика. Сначала я бухала жестко и в радость, в кайф, в сопли, можно даже сказать так - в счастье... Бухло с радостью и звоном лилось внутрь, а "внутрь" радостно и со звоном впитывало бухло и мне было о как легко, еще легче... До поры до времени, пока Кто-то не решил, что все, хватит, quite enough... too much is always too bad... Пока бухло не дало мне по печени... по мозгам... по почкам... по желудку... по всему... Но было поздно - я уже была алкоголиком, я уже серьезно, жестко зависела... По утрам были ломки, хотелось выпить, страшно хотелось, тряслись руки и дергался глаз... Не работалось, не ходилось, не говоря уже о том, что типа пелось и плясалось - просто не жилось... А бухла не было. Не было - и все. Неважно, по причине ли отсутствия денег, по причине ли изоляции в четырех стенах наркоклиники, неважно, неважно... Его не было. А потом меня переломало. И сейчас я в завязке. Я привыкаю жить без бухла, хотя тяжело, тяжело, конечно же... Иногда бывает до безумия хочется нажраться... Но я в завязке. Нет. Пока - нет, слишком слаба еще печнь, слишком слабы мозги, слишком слабы почки, желудок... Я слишком слаба. Пока.
...Но все это - аллегории. Сильные и наркоманские, правда?... Но не беда, все путем. Я могу попроще. Знаешь, как?... Вот:

... Кто-то пришел... Кто-то - из них... Кто-то что-то показал, объяснил и даже оставил в личное пользование. Вот ты, к примеру, показал мне Ремарка. Принес мне тогда в Седьмую Больницу стопку CD, просто так - схватил первое, что попалось под руку, когда узнал, где я и как, должно быть, мне там сейчас... Среди этих дисков был и "Unplugged" "Нирваны"... Потом, уже когда ты уехал, именно ты был тем, кто прислал мне ссылку на Удава - но это так, шняга, ведь, помимо Удава, ты прислал мне текст "Молитвы" "Агаты", просто набрал его в письме и прислал... Это было очень сильно. Это встрясло... Сейсмически жестко... А когда ты уезжал, я не знала, что, что дать тебе с собой туда, чтобы хотя б на самую малость являлось эквивалентом "Триумфальной Арки" и Кобейна, поющего песню Дэвида Боуи в акустике... В конверт с письмом я положила первое, что попалось мне под руку на моем писменном столе - крокодила из бисера... Еще я достала из-под подушки очень, очень дефицитную - в Москве еще не везде она появилась, сверхновую и супермодную - о ней писал "ОМ" и ставил ей пять "звезд" - книгу Стогoffa "Мачо не плачут"... Мне было абсолютно не жалко ее именно в тот момент и именно для тебя... Хотя по хорошему я тряслась над ней и убивалась по ней, как когда-то по "Дженерейшен-Пи"... А еще у тебя остался MP3-диск, тоже редкий по тем временам - "Новая Волна Русского Рока", кажется, как-то так. И "Желтая Стрела" Пелевина.
... А у меня из, наххх, вещдоков осталась "Триумфальная Арка", та самая, первая, в потрепанной мягкой обложке... Книга-всплеск, книга-вспышка, книга-бессонные ночи, книга-открытие, книга-боль, книга-пророчество моей дальнейшей жизни спустя 3 года и, по ходу, на всю оставшуюся жизнь... Книга, которую я никому не отдам. Ни за что.
...Вот как много у меня осталось. Даже больше и существенее, гораздо, гораздо существеннее, чем ты можешь предположить.
... В моей жизни потом, после того, как ты уехал, появился человек, которого зовут так же, как и тебя; у вас даже фамилии начинаются на одну букву... И внешне вы похожи... И отношением к жизни - тоже похожи... Но он - не ты. Он никогда не будет таким, как ты. Как бы мне этого не хотелось, как бы мне в это сперва не верилось и как бы не желалось, как бы я себя на эту тему не обманывала сначала... И хорошо, просто отлично, что вас зовут одинаково, потому что сперва я называла его твоим именем... И это не звучало как ошибка или оговорка как раз потому, что имена у вас одинаковые и вроде как я называла его тогда правильно... Но - НЕправильно. Потому что он - не ты.

... Но все это фигня, то, что я пишу. Бред.

... Зачем я пишу? Я тебе всегда могла рассказать или написать все так, как я чувствую и вижу... Про то, что очевидно, но - написать своими словами и с проекицей относительно призмы именно моей души и моих глаз... Про Город Солнца, про сверкающих снег и негров... даже про спортбар на Пресне и упитых в хлам "армейцев Москвы"... Про глюк, что я - смертельно больной писатель, пьющий свой кальвадос и пристально вглядывающийся в пляс огней Елисейских Полей... Вроде бы, что такого - в баре на Пресне или вообще всем этом?...

...Но ты УМЕЛ читать мои письма ТАК, как они были написаны... Ты УМЕЛ понять мои слова ТАК, как я их говорила... Ты понимал то, что я действительно имею в виду...
... Я могла тебе задать всякие замороченные вопросы, всякие и даже реально, жестко замороченные... Про оторванные крылья... Про смерть... Про Город Солнца опять же... про самоуничтожение как цель жизни... И ты отвечал мне так, как я понимала... Отвечал "Молитвой" "Агаты"... Отвечал рассказом про сезон дождей и одолженную другом-растаманом военную куртку... Отвечал ссылкой на сайт, где можно было скачать Theatre of Tragedy... Вроде бы, какой же ответ на Город Солнца и какие Елисейские поля - все эти ссылки, "Молитвы" и куртки?... Но это... Это не понять никому. Я понимала - и все, баста. Ведь вопросы были - мои. И ответы были - мне, на мои вопросы... Вот и все. И ты отвечал правильно и всегда, всегда твои ответы спасали меня от этой неуверенности, от этого страха, от непонимания, от его ужаса...


Заканчиваю писать. Ты поймешь, что я имела в виду. Я знаю.

И напоследок я хочу тебя спросить опять... Это уже такая типа традиция - заканчивать письма вопросами... Все эти вопросы, о которых я говорила - они всегда были в конце письма. И будут там всегда - потому что так привыкла я. И сейчас они тоже здесь, в конце. Вот они, вопросы:

- помнишь, в самом начале этого письма-поста я писала про людей, которые так или иначе оставляют следы, проходя через жизнь, по жизни, насквозь жизни?... Так вот, почему ПРОХОДЯ?... Почему они уходят?... Почему не остаются?
Почему могут оставить тебе и для тебя очень, очень много, но сами НИКОГДА не останутся?!... Why?...