Это цитата сообщения Mansur Оригинальное сообщение

Книга Тьерри Мейссан. 11 сентября 2001 года. Чудовищная махинация. Изд. 2-е. М., Московский филиал издательства «Карно», 2003, 280 стр. произвела фурор и мгновенно стала бестселлером во Франции, а затем и в других европейских странах.

В США власти более года препятствовали выходу книги в свет, но она все же была опубликована — и оказалась мощнейшим подспорьем для антивоенного и «антиглобалистского» движения. То, что книга Мейссана не только не стала бестселлером у нас в стране, а, напротив, была фактически замолчана, — явление на этом фоне позорное и говорящее о марионеточном характере «политической науки» в России.

Сразу после 11 сентября 2001 года самые разные люди у нас — начиная от представителей левых и мусульманских кругов и кончая солидным телеакадемиком с проправительственного канала В. Познером — принялись публично объяснять США, что, раз уж Америка создала такую планетарную систему, в которой все блага и богатства «третьего мира» перетекают в США, а народам «третьего мира» достаются только нищета, болезни, голод, войны и смерть, наивно рассчитывать, что «третий мир» будет это терпеть вечно и не нанесет рано или поздно ответный удар по Америке. Действительность была куда страшнее.

Оказалось, «третий мир», при всей своей ненависти к Америке, на акцию масштаба 11 сентября пока еще не способен. Оказалось, что 11 сентября — это чудовищная провокация, «всемирный поджог Рейхстага», организованный ультраправыми «ястребами» из правящих кругов самих США. Книга Тьерри Мейссана доказывает это, буквально не оставляя камня на камне от официальной версии администрации США.

Для начала Мейссан разбирает историю с атакой Пентагона самолетом «Боинг 757‑200» — притом точно того сектора здания, где располагалось армейское Управление по борьбе с терроризмом. Первое, что устанавливает Мейссан, — никакой «Боинг» на Пентагон не падал.

Размер отверстия в стене здания (зафиксированный фото- и кинодокументами до того, как фасад рухнул) не соответствует размерам самолета: отверстие гораздо меньше (см. стр. 18—20). Если же предположить, что в Пентагон врезался только нос самолета — и затем машина почему-то остановилась как вкопанная, даже не коснувшись здания крыльями (чего не может быть, учитывая скорость, с которой летел «Боинг», — от 400 до 700 км/ч — и вес машины — 115 тонн) (стр. 16, 18), то крылья, фюзеляж и хвост «Боинга» должны были остаться снаружи и не пострадать. Однако их нет — нет даже на самых первых фотографиях, снятых в момент, когда к Пентагону только-только подъехали пожарные машины, но еще не начали тушить пожар внутри здания (см. стр. 20). В случае, если бы остальная часть самолета взорвалась и сгорела за пределами Пентагона, должны были остаться обломки. Их нет — ни единого! (См. стр. 19—22.) Более того, при взрыве и пожаре снаружи должны были сильно пострадать окрестности Пентагона в этом месте: газоны, заборы, столбы, автомобильная и вертолетная стоянки. Они целехоньки (см. стр. 17).

Самое разумное, при намерении нанести максимальный ущерб Пентагону ударом с воздуха, — обрушить «Боинг» на крышу здания (не промахнешься: Пентагон занимает площадь в 117 363 квадратных метра). Но террористы, наоборот, выбирают удар по фасаду, рискуя промахнуться, так как высота здания — 24 метра, в то время как высота самого самолета — 13 мет­ров. Самолет врезается в здание, летя строго горизонтально, между первым и вторым этажами — в то время как сама высота «Боинга» такова, что он не мог врезаться ниже, чем между третьим и четвертым этажами; к тому же при горизонтальном полете у самой земли самолет каким-то чудесным образом не посшибал деревья, столбы, заборы (и даже не повредил их воздушной струей!), автомобильную и вертолетную стоянки. Несмотря на крейсерскую скорость и вес, самолет пробил только внешнюю стену здания, что невероятно (см. стр. 16—18).

Чтобы нанести огромным пассажирским самолетом (длина «Боинга» — 47 метров, размах крыльев — 38 метров) удар такой повышенной точности на столь малой высоте в городской черте, надо много раз тренироваться на местности, чтобы знать все препятствия (чего «арабские террористы», конечно, сделать не могли), и, кроме того, быть пилотом высочайшего класса.

Размер пожара в Пентагоне не соответствовал количеству горючего на борту «Боинга». Более того, спецслужбы не подпустили пожарные команды округа Арлингтон к месту взрыва и пожара, а начальник пожарных Эд Плогер на вопрос корреспондентов о горючем ответил что-то невероятное: «Мы обнаружили нечто, что приняли за лужу, как раз на том месте, где, как мы думаем, находился нос самолета» (стр. 22). Таким образом, получается что-то совсем уже нелепое: часть горючего при столкновении и взрыве воспламенилась, а часть — нет.

Ни одна из видеокамер наблюдения не зафиксировала «Боинг» (см. стр. 22). Службы ПВО Вашингтона и, отдельно, Пентагона также его «не заметили» (см. стр. 13—15).

На «Боинге 757-200» в момент захвата отключился транскодер (автоматический передатчик, посылающий идентификационный сигнал и данные о полете на пульты диспетчеров). Отключить транскодер невозможно (см. стр. 185).

После потери связи с «Боингом» поиском и перехватом самолета занялось НОРАД (Объединенное командование аэрокосмической обороны Северной Америки), контролирующее все воздушное пространство США и Канады, которое послало на перехват три истребителя «F-16» с базы в Лэнгли. С «Боингом» был установлен визуальный контакт в воздухе. Но «Боинг» уклонился (!) от слежения НОРАД, увернулся (!) от истребителей, после чего атаковал Пентагон (см. стр. 14—15, 22).

Как оказалось, взрыв пришелся точно на тот сектор Пентагона, который находился на ремонте. Управление по борьбе с терроризмом было оттуда уже выселено, Командный центр ВМФ (Navy Command Center) — еще не вселен. В помещениях находился в основном гражданский персонал, занимавшийся их оборудованием. Именно поэтому жертвами оказались преимущественно гражданские лица и среди погибших был всего один генерал. Этим же объясняется малое число погибших — 125 человек (стр. 18—19).

Мейссан пришел к выводу, что официальная версия «падения захваченного террористами самолета на Пентагон» — липа, которую он назвал «кровавой инсценировкой». Никакой самолет на Пентагон не падал, взрыв был произведен внутри здания людьми, имевшими доступ в Пентагон и обладавшими возможностью беспрепятственно доставить внутрь здания большой запас взрывчатки. При этом «Боинг 757-200» рейса 77 «Американ эйрлайнс» действительно исчез вместе со всеми пассажирами. Кто их убил и где они? Мейссан полагает, что рано или поздно американской администрации придется ответить на эти вопросы.

СОБСТВЕННО, МЕЙССАН МОГ БЫ ОСТАНОВИТЬСЯ на разоблачении «атаки на Пентагон» — этого вполне достаточно для доказательства того, что трагедия 11 сентября 2001 года организована американской администрацией: только зная заранее дату, время и характер нападения на «башни-близнецы», можно было устроить «кровавую инсценировку» в Пентагоне.

Но Мейссан Пентагоном не ограничился.

Он обратил внимание на массу несуразностей с атакой на Всемирный торговый центр (ВТЦ). Во-первых, НОРАД не смогло, как это ни странно, запеленговать и перехватить и самолеты, атаковавшие «башни-близнецы». Во-вторых, на этих самолетах, как и на «Боинге 757-200», оказались отключены транскодеры. Между прочим, сигнал гражданского транскодера исчезает, если заранее оснастить транскодер не только гражданским, но и военным кодом — и по команде с земли (или в соответствии с заложенной в бортовой компьютер программой) переключить транскодер с гражданского кода на военный: гражданские радары в США оснащены фильтрами, делающими их «слепыми» в отношении объектов ВВС (см. стр. 15, 185).

А после ряда консультаций со специалистами Мейссан пришел к выводу, что летчики-любители не могли с такой точностью (да еще на малой высоте в городской черте, где полет дьявольски сложен) попасть именно в середину «башен-близнецов». Размах крыльев «Боинга-767» — 47 метров, а ширина башни — 63 метра; достаточно отклониться в сторону метров на пять — и атака на башни провалилась бы. Надо учесть, что при скорости в 700 километров в час и весе «Боингов» на корректировку курса у летчиков было лишь 0,3 секунды (стр. 32—33).

Профессионалы же подсказали Мейссану, что есть способ точно поразить цель: идти по радиомаяку. Если установить в башнях радиомаяки, то самолеты выйдут на них автоматически, для этого их даже не нужно за­хватывать, надо лишь заложить соответствующую программу в бортовой компьютер — причем управлять самолетом можно тогда с земли (такая технология есть у Министерства обороны США, называется она «Глобал Хаук»). Мейссан стал искать — и выяснил, что в ВТЦ действительно стояли радиомаяки, включившиеся, видимо, незадолго до атаки! Их сигналы зафиксировали радиолюбители, поскольку маяки создавали помехи в передачах с телеантенн, установленных на башнях (см. стр. 33—34).

Заинтересовало Мейссана и обрушение башен. Он нашел расчеты специалистов, утверждавших, что башни ВТЦ не могли разрушиться под воздействием тяжести самолетов и температуры пожара. Более того, Мейссан нашел официальное заявление пожарных Нью-Йорка, которые утверждали, что слышали взрывы в основаниях башен, и потребовали независимого расследования причин обрушения — ведь 11 сентября погибло и много их товарищей (см. стр. 34).

Еще больше заинтересовало Мейссана обрушение «здания № 7» ком­плекса ВТЦ, в которое никакой самолет не врезался. «Здание № 7», что удивительно, обрушилось внутрь себя, как при направленном взрыве. «Нью-Йорк таймс» выяснила, что там располагалась секретная база ЦРУ, занимавшаяся экономическим шпионажем по всему миру и находившаяся в остром конфликте с политическими управлениями ЦРУ и Генштабом (см. стр. 35—36). Уничтожение этой базы уж точно нельзя связать с «атакой с воздуха».

Затем Мейссан обратил внимание на неожиданно малое количество погибших в развалинах ВТЦ: 2843 человека, включая пассажиров и экипажи двух «Боингов», а также полицейских, пожарных и спасателей, прибывших к зданиям, — при том, что в башнях в момент первого самолетного удара находилось до 40 тысяч человек (даже просто общее число служащих на верхних этажах, отсеченных пламенем, должно было составлять не менее 4800 человек) (стр. 36—37). Мейссан отыскал публикацию в израильской газете «Гаарец», в которой Миша Маковер (директор фирмы «Одиго», одного из лидеров в области электронной связи) сообщил, что фирма получила предупреждение о предстоящем теракте за 2 часа до него — с предложением эвакуировать персонал (см. стр. 38). Примечательно, что ФБР после этой публикации запретило сотрудникам фирмы «Одиго» общаться с прессой (см. стр. 104).

Мейссан проводит аналогию со знаменитым взрывом федерального здания имени Альфреда П. Марры в Оклахома-Сити 19 апреля 1995 года. Взрыв, по официальной версии, был организован Тимоти Маквеем, членом ультраправой военизированной организации «Милиция» (созданной в годы «холодной войны» правительством США для развертывания партизанских действий на территории Америки в случае ее оккупации советскими войсками). В Оклахома-Сити погибло лишь 168 человек, поскольку подавляющее большинство работавших в здании было вдруг отпущено с работы на полдня. Мейссан полагает, что это было сделано ФБР, чтобы уменьшить число жертв (ФБР контролирует «Милицию» и, следовательно, заранее во всех деталях знало о готовившемся взрыве) (стр. 38—39).

Наконец, Мейссан раскопал удивительное признание президента Буша-младшего, сделанное им в Орландо (Флорида). Президент рассказал, что 11 сентября, вскоре после первой авиаатаки на ВТЦ, ему показали по телевизору кадры столкновения самолета с башней — и когда он смотрел эти кадры, в помещение ворвался главный секретарь президента Энди Кард со словами: «Второй самолет врезался в башню. На Америку совершено нападение» (стр. 40). Однако в отличие от столкновения самолета со второй башней ВТЦ (которое весь мир мог наблюдать в прямом эфире) кадры, запечатлевшие первое столкновение, были обнаружены гораздо позже — спустя 13 часов после событий, когда агентство «Гамма» обнародовало съемку братьев Ноде. Следовательно, делает вывод Мейссан, президенту показывали другие кадры — кадры секретной съемки, сделанной спецслужбами. Но раз спецслужбы вели такую съемку, значит, они заранее знали о месте и времени событий (см. стр. 40—41).

Мейссан делает общий вывод: самолеты были направлены на здание ВТЦ по радиомаякам; находившиеся в зданиях фирмы и учреждения (хотя бы часть из них) были предупреждены о теракте заранее, чтобы уменьшить число человеческих потерь; все три рухнувших здания были подорваны зарядами с земли. После чего автор книги не без сарказма спрашивает: «Может ли подобная операция быть задумана в пещерах Афганистана, управляема из них и исполнена горсткой исламистов?» (Стр. 41.)

И Мейссан выдвигает версию заговора внутри администрации США, ЦРУ и военной верхушки.


ТЩАТЕЛЬНОЕ ЗАПУГИВАНИЕ ПРЕЗИДЕНТА БУША частью его окружения — первое, на что обращает внимание автор. Самолет, на котором Буш летит в Вашингтон — в соответствии с планом CONPLAN, вступающим в действие в чрезвычайных ситуациях, — вдруг «исчезает». На самом деле президентский самолет сначала загоняют на базу в Барксдейле (Луизиана), а затем — на базу в Оффуте (Небраска). Между базами самолет Буша, эскортируемый истребителями, летит на малой высоте и зигзагами, словно скрываясь от радаров и зенитного огня. На самих базах президента возят по взлетно-посадочным полосам в бронеавтомобиле, мотивируя это защитой от снайперов! (См. стр. 44.)

Мейссан обращает внимание и на загадочный пожар в Белом доме, возникший в промежутке между двумя атаками на башни ВТЦ (за 40 минут до второго столкновения). Кадры пожара попали в эфир Эй-би-си. К атакам с воздуха этот странный пожар, вся информация о котором позже полностью пропадает, невозможно притянуть и за уши. Но можно, впрочем, — хотя Мейссан этого и не делает — вспомнить, что высокопоставленные американские чиновники 11 сентября называли Белый дом в качестве одной из мишеней террористов (по одним заявлениям, именно на него должен был спикировать самолет, упавший в Пенсильвании; по другим — Белый дом был первоначальной целью того лайнера, который в конце концов якобы атаковал Пентагон). Но что-то не сработало — и пожар оказался «лишним». Как «лишними» оказались и сообщения агентств о взрыве на Капитолий­ском холме.

Но, между прочим, после пожара персонал Белого дома во главе с вице-президентом Чейни, а также и конгрессменов, принудительно эвакуировали «в безопасные места». Интересно, что Мейссан выяснил, какую именно схему действий по обороне Белого дома осуществили после эвакуации Чейни и проч. Это была схема защиты Белого дома не от падения самолета или бомбардировки, а от штурма отрядом десанта! (См. стр. 50.)

Как установил Мейссан, 11 сентября запугивание и без того не шибко умного президента (а заодно, видимо, и других «несговорчивых») достигло невиданного уровня: пресс-секретарь президента Ари Флейшер, а затем официальные представители спецслужб сообщили, что Секретная служба Белого дома получила телефонные сообщения от нападавших, в которых те предупреждали (зачем, интересно?), что собираются атаковать Белый дом и президентский самолет; и что самое невероятное — звонившие воспользовались секретными кодами и шифрами президентской канцелярии, а также целого ряда спецслужб: Управления по борьбе с наркотиками, Национального разведывательного управления (National Reconnaissance Office), Военной разведки, Военно-воздушной разведки, Военно-морской разведки, разведслужб Госдепартамента и Министерства энергетики. Каждый из этих кодов и шифров сверхсекретен и известен крайне ограниченному кругу лиц, причем никто не имеет права располагать несколькими кодами сразу (см. стр. 46—48).

Невозможно представить себе, чтобы «Аль-Каида», талибы или разведка Ирака оказались в состоянии завладеть таким количеством секретных шифров и кодов. Если это и было кому-то по силам, то разве что совет­ской разведке в период расцвета СССР, — и то сомнительно.

Мейссан обратил внимание на то, что, обладая таким набором шифров и кодов, нападавшие могли узурпировать полномочия президента Соединенных Штатов, в том числе и по управлению войсками. Единственный способ противостоять этому — обеспечить личное присутствие президента в Центре стратегического командования США на базе «Оффут» (что и было сделано) (см. стр. 49). То есть Буша пугали тем, что «террористы» в любой момент могут захватить контроль над вооруженными силами США!

Второе, на что обратил внимание Мейссан: если нападавшие вступали в переговоры, значит, они выдвигали какие-то требования или ультиматум. Камикадзе переговоров не ведут. Мейссан предположил, что Буш вступил в эти переговоры и поддался шантажу, после чего «угроза отступила» (стр. 49). Это значит, что шантажистами были кто угодно, но не ислам­ские террористы.

И Мейссан обобщает: теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне (включая поджог в Белом доме) организовали люди, которые связывались с президентом с помощью секретных кодов и шифров и которые предъявили ему ультиматум. Подавленный их возможностями, Буш ультиматум принял — и продолжает управлять страной. Произойти такое может только в том случае, если теракты 11 сентября осуществила группировка, находящаяся на самом верху военной и политической элиты США, — и только в том случае, если эти теракты преследовали цель принудить президента изменить характер внешней и внутренней политики США.

ИСЛАМСКИЙ ЖЕ СЛЕД БЫЛ СФАЛЬСИФИЦИРОВАН. Причем сфальсифицирован из рук вон плохо, примитивно, неубедительно. И лишь чудовищная истерия, устроенная американскими властями и СМИ, придала ему видимость правдоподобия.

Так, якобы обнаруженная спецслужбами «памятка шахида» состряпана настолько грубо, что это очевидно любому специалисту. В тексте содержатся выражения, невозможные в документах исламских фанатиков, но типичные для сознания среднего американца (например, «ты должен лицом к лицу встретиться с ним и понять его на 100 процентов»!). Даже само начало текста выдает, что он написан не ваххабитами, а протестантами: вместо «Во имя Аллаха, милостивого, милосердного» в «памятке» стоит «Во имя Бога, меня и моей семьи» — в то время как мусульмане, в отличие от протестантов, никогда не молятся во имя себя или во имя своей семьи (стр. 59—60).

Еще забавнее, что этот документ якобы найден в трех экземплярах: в чемодане, потерянном, по официальной версии, Мохаммедом Аттой (руководитель всех камикадзе), в машине, оставленной у аэропорта имени Даллеса «шахидом» Науафом Альфазми, и, наконец, в обломках самолета, взорвавшегося в Пенсильвании (стр. 59). Просто поразительно, с какой настойчивостью «террористы» делали все, чтобы этот секретный документ перестал быть секретным, а стал уликой! Особенно веселит Мейссана якобы случайно потерянный при пересадке с рейса на рейс чемодан Атты: зачем Атте, шедшему на самоубийство, чемодан с вещами — он его в рай собирался с собой взять?

А уж рассказ ФБР о том, что важнейшая улика — паспорт Атты — был найден целехоньким на развалинах ВТЦ (см. стр. 61), где, по официальной версии, даже стальные конструкции расплавились от жара, — и вовсе смехотворен!

Мейссан идет дальше: он обращается к официальному списку террористов, опубликованному властями США (по 5 человек на каждый захваченный авиалайнер), — и обнаруживает, что все эти списки тоже не более чем фальшивка. Значительная часть указанных в списке людей благополучно проживает в арабских странах (скажем, в Саудовской Аравии — Абулазиз Аламари, Мохаммед Альшехри, Салем Альхазми и Саид Альгхамри). Более того, еще один «погибший шахид», Валид Альшехри, живущий в Марокко, в Касабланке, и работающий пилотом компании «Ройяль эр Марок», даже дал интервью лондонскому еженедельнику «Аль-Кодс аль-Араби» — в тщетной попытке донести до американских властей, что он жив, здоров и никакой самолет в США не захватывал. Но американские власти, конечно, этого интервью «не заметили» (стр. 62).

Кроме того, сравнив списки пассажиров захваченных самолетов, опубликованные 13 сентября, со списками, обнародованными авиакомпаниями двумя днями ранее, Мейссан обнаружил, что рассыпается версия властей о «пятерках террористов»: на рейсе 11 террористы если и были, то в количестве никак не более трех, а на рейсе 93 — не более двух. То есть, «ФБР сочинило список воздушных пиратов» (стр. 63—64).

Мейссан обратил внимание также на действия ФБР, которые невозможно квалифицировать иначе, как заметание следов: Бюро запретило сотрудникам авиакомпаний общаться с прессой и конфисковало у братьев Ноде 5 часов видеозаписи ВТЦ, сделанной ими в тот день как внутри башен, так и на эспланаде. Только 6 минут записи затем возвратили братьям. А между тем запись могла бы помочь понять, как и почему рухнули здания ВТЦ (см. стр. 103—104).

Наконец, Мейссан обращает внимание на то, что о готовящихся тер­актах знали и предупреждали власти США целых 5 спецслужб: германская, египетская, французская, израильская и российская. Более того, арестованный в Канаде за «мошенничество» лейтенант Военно-морской разведки США Делмар Эдуард Вриланд дал показания о заговоре, существующем в верхушке вооруженных сил США, частью которого было осуществление тер­актов в Нью-Йорке и Вашингтоне. Военно-морская разведка открестилась от Вриланда. Тогда он 12 августа 2001 года передал тюремным властям запечатанный конверт с точным описанием будущих терактов. 14 сентября тюремные власти вскрыли конверт и были потрясены его содержанием — дело Вриланда попало в Верховный суд в Торонто. Там выяснилось, что Вриланд действительно состоял на службе Военно-морской разведки США и он действительно собрал доказательства убийства американскими спецслужбами Марка Бастьена, шифровальщика канадского посольства в Москве (см. стр. 188—190).


КТО ЖЕ ОРГАНИЗОВАЛ ЗАГОВОР и произвел 11 сентября 2001 года своего рода дворцовый переворот? Мейссан уверен: ультраправое, фашиствующее крыло в администрации США, руководстве Пентагона и спецслужб, те, кого называют «ястребами». Президент Буш-младший и сам-то мало отличается от неофашиста (он — типичный «новый правый» христианский фундаменталист, строго говоря, это одна из разновидностей «неклассического фашизма»). Но дело в том, что американские ультраправые традиционно разделены на два крыла: на изоляционистов (считающих, что нужно заниматься в первую очередь внутренними проблемами Америки, насаждать фундаменталистские ценности, уничтожить оппозицию, ограничивать иммиграцию и т. п., а во всем остальном мире — хоть трава не расти) и на интервенционистов (ориентированных на превращение всего мира в американскую колонию или полуколонию, на создание Pax Americana). Буш, имевший самые смутные представления о том, что творится за пределами не то что США, но даже Техаса, был стихийным изоляционистом. А интервенционистов, «ястребов», представляли в американ­ском руководстве вице-президент Ричард («Дик») Чейни, министр обороны Дональд Рамсфелд, помощник президента по национальной безопасности Кондолиза Райс, заместитель министра обороны Пол Вулфовиц, бывший заместитель министра обороны, «серый кардинал» интервенционистов, Ричард Перл, теоретик «нового консерватизма», член Консультативного совета по оборонной политике Министерства обороны США Ньют Гингрич. Если версия Мейссана верна (а ее пока никто не опроверг), то именно эти люди должны стоять за заговором и терактами 11 сентября 2001 года. И задача заговора была следующей: заставить американскую администрацию перейти к прямому созданию всемирной империи военными средствами, к развязыванию войн по всему земному шару, к подавлению «антиамериканской» и «антихристианской» оппозиции везде, включая территорию самих Соединенных Штатов. Таким образом, речь идет о политико-экономической унификации мира и повсеместной замене демократии диктатурой (хотя и в демократическом обличье).

Во внешней политике так и случилось: не предоставив миру никаких доказательств причастности «Аль-Каиды» к терактам 11 сентября, США осуществили полномасштабную военную интервенцию в Афганистан и свергли неугодное им правительство талибов, а затем, опять-таки не предоставив никаких доказательств поддержки режимом С. Хусейна исламского терроризма или наличия у Ирака оружия массового уничтожения, осуществили военное вторжение в Ирак и свергли неугодное им правительство.

Теперь Афганистан возглавляет сотрудник ЦРУ Хамид Карзай, а Ираком и вовсе руководит оккупационная американская администрация. Причем если война в Ираке была в первую очередь войной за нефть, то война в Афганистане — в первую очередь войной за наркотики: «Талибан» хоть и с переменным успехом, но вел борьбу с выращиванием опийного мака и наркобизнесом (выращивание мака при талибах каралось смертью), а провашингтонский «Северный альянс» — крупнейший в мире производитель ­героина. Мейссан, еще не зная, что за год власти проамериканской администрации производство наркотиков в Афганистане вырастет в 5 раз, пророчески написал в своей книге: теперь проблем с поставкой опиатов на американский рынок больше не будет (см. стр. 159).

Уже после выхода в свет книги Мейссана администрация Буша-младшего подтвердила справедливость выводов французского политолога, вычеркнув Афганистан из списка стран — производителей наркотиков. Буш с присущей ему простотой объяснил, почему власти США предоставили «амнистию» афганским «героиновым королям»: «Это соответствует жизненно важным интересам Америки». По этому поводу — в связи с тем, что основной трафик афганского героина идет через албанских сепаратистов в Косово (тоже, как известно, креатуру ЦРУ), — было даже публично высказано предположение, что, «амнистировав» афганских производителей наркотиков, США хотят принудительно наркотизировать Западную Европу — и ослабить таким образом ЕЭС как экономического конкурента (см. http://www.vokruginfo.ru/news/news1992.html).

Отдельную главу Мейссан посвящает действиям администрации США по ограничению гражданских свобод внутри страны и развязыванию рук спецслужбам и военным вовне. В США вводится в действие военная цензура, журналисты, не согласные с официальной версией событий 11 сентября, увольняются (см. стр. 105). Ассоциация американских адвокатов заявляет, что вычеркнет из официального списка адвокатов каждого, кто попытается возбудить процесс от имени семей жертв терактов (см. стр. 104). Президент Буш лично выкручивает руки конгрессу, с тем чтобы конгрессмены не смели создавать комиссию по расследованию событий 11 сентября. Результат поразительный: комиссия создается, но, оказывается, официальной целью ее будет расследование не терактов, а действий, предпринятых после 11 сентября с целью недопущения повторения подобных терактов в будущем! (См. стр. 105.)

В США принимается «USA Patriot Act», отменяющий основные гражданские свободы сроком на 4 года (то есть на период президентства Буша-младшего, включая и время будущей предвыборной кампании). Акт разрешает арестовывать подозреваемых в причастности или сочувствии террористической деятельности и бессрочно содержать в тюрьме без предъявления обвинения. Тут же, на основании «USA Patriot Act», в Штатах арестовывают 1200 иммигрантов (стр. 106—107).

Министерство юстиции приостанавливает право задержанных или осужденных общаться с адвокатом наедине. Подозреваемых в терроризме отныне будут судить не федеральные суды и даже не военные трибуналы, а некие специально созданные министром обороны «военные комиссии», которые сами себе устанавливают процессуальные нормы, проводят заседания за закрытыми дверями — и на этих заседаниях военные прокуроры даже не будут обязаны сообщать подозреваемым и адвокатам о доказательствах, которыми располагает следствие! (См. стр. 108—109.) И т. д., и т. д. …

То есть США быстро эволюционируют в сторону ультраправой военно-полицейской диктатуры. При этом они навязывают 55 странам-союзницам введение положений «USA Patriot Act» в их внутренние законодательства.

Одновременно огромные деньги выделяются Пентагону и разведслужбам. Например, Буш просит у конгресса для военных дополнительно 20 миллиардов долларов. Конгресс выделяет… 40 миллиардов! (См. стр. 98.)

Конгресс разрешает президенту использовать любую (то есть и ядерную) «необходимую силу» против любой страны, организации или личности, которые, по мнению президента, «подготовили, разрешили и облегчили» проведение террористических актов против США (стр. 97). Это уже откровенный произвол и полное игнорирование действующего международного права.

США денонсируют Договор по ПРО 1972 года, вводят в действие программу новых «звездных войн», ограничивают в пользу новой гонки вооружений социальные расходы (см. стр. 194—195). Отмечу в поддержку позиции Мейссана, что это — действительно радикальное изменение военной стратегии США, настолько радикальное, что оно оказалось полнейшей неожиданностью для тех российских «специалистов по США», для кого, в силу их профессиональных обязанностей, никаких «полнейших неожиданностей» в американской политике быть не должно. Так, всего за год до 11 сентября директор Института США и Канады РАН Сергей Рогов опубликовал статью, одна из глав которой носила анекдотическое на сегодняшний день название «Как сохранить Договор по ПРО» (см. «Свободная мысль-XXI», 2000, № 10, стр. 27—28).

Наконец, создается суперслужба — Бюро внутренней безопасности (или Бюро безопасности родины — Office of Homeland Security) — с невероятно широкими полномочиями.

Мейссан особо обращает внимание на то, что директор ЦРУ не только не был уволен после такого катастрофического провала его ведомства, как 11 сентября, в ЦРУ не только не «полетели головы», но, напротив, финансирование управления мгновенно выросло на 42 процента, и управление получило, по сути, неограниченные полномочия (см. стр. 197).

Все это поразительно напоминает истории со взрывами домов в Москве и с «Норд-Остом», когда, несмотря на очевидный полный провал ФСБ, директор ФСБ не был уволен, в его ведомстве не провели, как всегда бывает в таких случаях, «чистку», а напротив, эфэсбэшники получили новые звания, награды, деньги и полномочия.

Мейссан констатирует: «Мы присутствовали при захвате гражданской жизни военными и разведуправлениями» (стр. 114).

При этом он обратил внимание на то, что установление диктатуры нового типа проходило под сенью христианского фундаментализма. Буш публично заговорил языком фундаменталистских проповедников, было даже реанимировано выражение «крестовый поход»; важнейшие обращения к американцам и мировому сообществу Буш делает, выступая с настоящей проповедью в соборе; ультраправые фундаменталистские СМИ демонстрируют президента за молитвой, призывая паству молиться и поститься за него. Сам Буш провозглашает Америку богоизбранной и борьбу США со всеми врагами — священной. Эта позиция навязывается и союзникам США — под угрозой, что отказ будет расценен как «оскорбление религиозных чувств американцев» (Мейссан посвящает разбору этого явления целую главу — «От надгробного слова к священной войне»).

И тут же Мейссан показывает, как под прикрытием этого «священного права» по всему миру начинается истребление политических лидеров, враждебных США и их союзникам: в Индонезии был похищен спецподразделением лидер папуасов Тейз Элюай и убит лидер Освободительного движения Ачеха Абдулла Сьяффи (причем Сьяффи был убит при прямом содействии Агентства национальной безопасности США — он противился захвату нефтяных полей Ачеха компанией «Эксон мобил»); в Нигерии убит министр юстиции Бола Инге, также выступавший против интересов компаний «Эксон мобил» и «Шеврон» (бизнес Кондолизы Райс); в Ливане взорван бомбой лидер крайне правой Христианской милиции Эли Хобейка, непо­средственно руководивший бойней в лагерях палестинских беженцев Сабра и Шатила в сентябре 1982 года (Хобейка поссорился с израильтянами и собирался дать в суде в Брюсселе показания против премьер-министра Израиля Ариэля Шарона как организатора той самой бойни) (см. стр. 168—170).


Рассказ о биржевых махинациях, предшествовавших 11 сентября, — один из самых впечатляющих в книге Мейссана. В течение шести дней накануне дня теракта на биржах имела место грандиозная махинация, которую контрольные органы охарактеризовали как «злоупотребление осведомленностью». Все операции касались ценных бумаг только тех компаний, которые пострадают в ходе терактов 11 сентября: авиакомпаний «Юнайтед эйрлайнс» и «Американ эйрлайнс», чьи самолеты были захвачены; компаний «Морган Стенли», «Меррил Линч» и других, чьи главные офисы располагались в зданиях ВТЦ; страховых компаний «Мюних Ре», «Сюисс Ре» и «Акса», на которые выпадут основные выплаты по страховкам; и т. д. Контрольная комиссия по банковским операциям города Чикаго подняла тревогу, обнаружив, что только на Чикагской бирже «посвященные» (то есть злоупотреблявшие секретной информацией игроки) нажили не менее 15,7 миллиона долларов. Международная организация комиссий по ценным бумагам (ИОСКО) 15 октября констатировала, что незаконная прибыль, полученная в ходе этих махинаций, исчисляется сотнями миллионов долларов и что произошедшее — «наиболее крупное злоупотребление информацией “посвященными”, когда-либо зарегистрированное». ФБР, вопреки многолетней практике, отказалось проводить расследование по этому делу, а американская администрация вынудила ИОСКО закрыть начатое расследование! Единственное, что ИОСКО успела выяснить и обнародовать, это что подавляющая часть финансовых сделок была проведена инвестиционной фирмой «Алекс Браун», доверенной компанией ЦРУ, которую до 1998 года возглавлял штатный разведчик А. Б. «Баззи» Кронгард, 26 марта 2001 года ставший третьим по старшинству чином в ЦРУ (см. стр. 64—68).

Можно сказать, что это самое убедительное доказательство в обвинениях Мейссана в адрес американской администрации: мышление и психология американских политиков-бизнесменов действительно таковы, что эти люди не могли не извлечь личной финансовой выгоды из подготовленной ими провокации. Иметь возможность обогатиться на эксклюзивной информации и не сделать этого — такое не умещается в сознании «правильного» американца-буржуа. Это бы противоречило всем основам мировоззрения американской буржуазии — протестантская этика, воспетая Максом Вебером, основывается на догмате предопределенности: с точки зрения протестантизма судьба человека предопределена свыше, и никакие его личные действия (то, что католики называют «богоугодными делами») изменить ничего не могут. Люди от рождения делятся на «избранных» Богом и на «отвергнутых» им. Причем избранных легко определить по критерию успешности: раз богатый — значит, избран Богом; не был бы избран — Бог не позволил бы разбогатеть. Протестантские фундаменталисты из нынешнего руководства США просто обязаны были лично обогатиться на терактах 11 сентября 2001 года — что они и сделали. С их точки зрения, это не аморально: раз их не поймали за руку — значит, Бог им покровительствует, значит, они избраны и пойдут в рай. А те, кто погиб в ВТЦ, Пентагоне и самолетах, — неудачники, такая судьба была предопределена им свыше. И никаких угрызений совести. Какие могут быть угрызения у орудия провидения? Если бы господь не хотел 11 сентября — он бы его не допустил.

ИСХОДНИК СТАТЬИ