А когда я мучительно долго не могла заснуть в детском саду, я поворачивалась к большому окну с розовыми занавесочками и, рассматривая облака, пыталась представить на что бы они могли быть похожи или на кого. Но облака чаще всего были похожи на облака и реже на злобных монстров, что меня тоже особо не радовало. Я закрывала глаза, со всей силы смыкала веки, а потом, открыв их, рассматривала разноцветные круги или серебристых мошек. Но вскоре и это надоедало и я все-таки засыпала. А когда приходила толстая нянечка и дудела в свой свисток, от звука которого у меня всегда кололо где-то вверху живота, я залезала с головой под одеяло и размышляла над тем, что все это не правильно и глупо, и мне бы еще хоть чуть-чуть поспать, а надо вставать, делать то, чего не хочется, то что не люблю, и внутри меня бесконечно пульсировал вопрос «за чем?». В моей детской голове это не укладывалось, как впрочем и сейчас, когда я все так же верчусь с боку на бок и мучительно долго не могу заставить себя хоть немного поспать, и вот уже рассвет и все те же облака похожие чаще на облака и совсем редко на злобных монстров, я рассматриваю все те же цветные круги и серебристых мошек и испытываю всю туже боль вверху живота под дребезжание будильника, и так же проснувшись, залезаю с головой под одеяло и думаю о том, что это все не правильно и никак не могу вспомнить были ли на окнах зановесочки розового цвета или какого-нибудь другого.