Мясо с кроваво-безвкусным кетчупом, противный запах лука. Мы сидим все вместе, изображая единство. Нас три девушки и 18 парней – расширенный выпуск духовиков музыкального училища. Тихо напиваюсь белым вином из пластикового стаканчика, жмурясь от лучей надоедливо- радостного летнего солнышка. Летнее солнце, летнее кафе, белое вино, белый стаканчик, белый лук. Голова кажется такой пустой и звенящей, что новая жизнь вот-вот неизбежно начнется.
- Я в Казань еду.
- Да ладно, что ты там забыл?
У нашего тубиста вечно взъерошены волосы, три года назад в него два месяца была влюблена моя лучшая подруга. Думаю, все дело в этой взъерошенности; ощущение, что его голова это птичка, которая сейчас вспорхнет на ветку. А может быть, это как гнездышко из волос, в которое так приятно запустить ладонь. В общем, орнитологический эффект держался два месяца.
- Ты еще не знаешь, я же женился.
- Зачем?
- Сам не знаю. Сремся каждый день. И так последние две недели. Она из Казани, так что жить будем там.
Он недоуменно запускает руку в гнездо, нервно, самоуспокаивающе проводит по волосам. Я прячу иронический взгляд в тарелке с полусвежим шашлыком. Справа небольшое оживление – излишне пьяный трубач, заметил за соседним столиком двух чернокожих студентов, и теперь агитирует их присоединиться к нам, шумно возвещая о своей политкорректности. Атмосфера в той части стола колеблется от дружелюбия до агрессии. Один из студентов (в его опавших плечах чувствуется напряжение) решает все же пересесть к нам. Теперь оттуда волнами жара, рокотом моря доносится всеобщее, но опасливое веселье.
Напротив сидит мой единственный с курса друг. Мы молча смотрим друг на друга. Через час придет его жена, и тогда мы втроем пойдем к остановке. Он продолжает пристально смотреть на меня, что начинает напоминать какой-то ностальгический фильм. Смотрит, смотрит и смотрит. Мой взгляд упирается в шашлык.
- Чего будешь дальше делать? Чем займешься?

- Еще вина?
Разговор не может образовать внятную линию, он похож на кусочки плохо прожаренного мяса, которые украшают мою тарелку.
- Интересно, что с нами будет дальше - неслышно бормочу я шашлыку.
- Ты что-то сказала, солнц?
- Угу.
Затем мы встаем, чтобы сделать общий снимок. Девочки затягивают процесс привычным прихорашиванием, пытаясь что-то разглядеть в миниатюрных пыльных зеркальцах, в которых едва помещается один глаз. Через полгода однокурсник, который делал фото, выложит его в «Одноклассниках». Мы всегда стараемся приготовить нашу историю из ничего, вынужденно нанизывая на шомпол все, что подвернулось под руку. Улыбаемся в объектив. Лжем самим себе. Стараемся вовремя говорить комплименты, когда нечего больше сказать.
- Привет, классно выглядишь.
Ну вот, она пришла, Оля. Она постоянно, небрежно счастлива и заполняет пространство мелкими движениями: виновато улыбается, поправляет волосы, трогает сережку, кофточку, его руку, машинально щурится от солнца и рассказывает об экзаменах. Все, что должно было быть здесь, кончено. И вот мы встали. Мы куда-то идем.