Все еще хочется петь. И - думать, и - верить. Меня потрясывает на ухабах - беру себя в руки, затем из рук выпускаю. Нет ничего более разочаровывающего, чем затянувшееся бессилие. Болят мышцы лица, звука нет, обратиться не к кому. Не понимаю, а значит - не могу справиться. Месяц депрессии. Когда нет творчества очень трудно убедить себя жить, и это пугает. Я всегда решаю назревшие проблемы категорично, но эту проблему (жизнь и ее жестокость) не могу разрешить с привычной кардинальностью.
Стыдно за черные дыры в настроении. За упавшую грудную клетку. Эй! Проснись! Делай что-нибудь!
Челюсть, виски. Комплекс упражнений на столе. Невыплаканные слезы.

Смирение. Мое новое смирение - я вяжу шарф и учусь готовить. Одинокая, беззащитная, но не совсем одинокая, и не совсем беззащитная.

Верить в бога - пожалуй, единственное утешение, которое я жажду получить.