Видела Ди. Он уже несколько лет (и уж точно - в последние дни) занимается чем-то вроде вялотекущего саморазрушения - подходящего к его скептически-умно-нервно-невыразительному темпераменту. Захотелось то ли погладить его по голове (?), то ли огреть по ней (!). В музее неуютно, грязно, картины - дрянь. "Околобогемный мальчик". Мечтает о Питере.

А-а попросил найти стихотворения о детях. Это забавно. О детях я не писала ничего, даже когда писала как ребенок.

Несколько задружилась с так сказать В. А., ох уж эта повышенная открытость творческого человека (и повышенная закрытость, отрезанность, отграниченность). Он конфликтер. И с ним часами можно болтать об искусстве, разговор будет не лишен подпрыгивающей напряженности, не терпящей благодушия. Увлечение прошло, и давно, что для меня - приятно.

Дико злюсь на себя и на ситуацию. Кристально чисто и просто все представлялось в Москве, ан нет. В общем-то, у меня застревающее сознание. История не может сдвинуться с места.

И мне не верится, что это вновь так. Как было почти всегда, например, в те дни, когда я писала циклы про "ничего".