Арбат со стороны Смоленской встречает кондовой пошлостью Макдональдса, со стороны Арбатской – аляповатой россыпью шедевров местных да Винчи, матрешек и армейских ушанок; он заполнен праздношатающимися толпами и оборванными неформалами, мерзко голосящими под гитару; я не понимаю, как можно любить Арбат. Но сегодня он явил мне иное свое лицо. В этот декабрьский полдень он почему-то казался настойчиво осенним. Хотелось шмыгнуть в какое-нибудь полутемное кафе, занять столик у окна, заказать один единственный бокал красного, и тянуть, тянуть из него свое время, разглядывая сквозь стекло мостовую, людей и пестрые витрины напротив. Но я проходила мимо всех этих полупустых харчевен, наконец-то чувствуя себя почти человеком. Человеком, только что купившим надежду за последнюю тысячу.