Сегодня злоупотребляю кофе.
Сколько осталось?
Клавиши не работают…я не работаю.
Жизнь превратилась в механические движения машины-робота, суставы которой плохо смазаны и скрепят изнутри, потому что окислилась от постоянных слез внутрь. Одна моя знакомая пыталась сказать мне очень важные вещи, приговаривая при этом, что больше не выносимо плакать всебя: слезы не пробиваются наружу. Но тогда, когда она это говорила, я не понимал, а теперь-поздно…

Да, извини меня, милая, я сегодня заскрипел, мои суставы не изгибаются. Может ли это означать мою дальнейшую и скорую смерть. Ты знаешь?

Нет, мы будем гулять, бить свои лица об асфальт, слушать «Девятидюймовых гвоздей». И думать, вот бы нам таки длинные, тольстые, стальные, да в лицо, как на той картине у Гигера… Музыкальное воплощение художественного сатанизма. Сатана-изредко вспоминает мне мои былые превычки и мои улыбки в его сторону. Да, раньше я пролил много крови на пентограмму Его величества. И теперь я снова с ним. Я с ним заодно…только я здесь и мои чувства превращаются в устойчивую мизантропию и страсть к идеальным машинам, Сверхмашинам: машинам без чувств, но с отточенным разумом.
Я всегда видел себя этаким Джоном Коннором, только в немного пассивном состоянии, но, порой, даже таким же сподвижником восстания во благо человечества. Что это? Этот акт, нужен ли он? Ради чего? Ради жизни, смерти, существования (экзистенции), либо ради этих глупых предположений? Плевать я хотел на все это…! но только лишь в сей час, в сею минуту и секунду. Нет, не следующая секунда может убить меня, повалить на лопатки, испоганить все мои фантазии, но только шепот из тишины…
Спаси себя, не говори спасибо, даже если это автозамена после первых пяти набранных букв в Ворде…Заколоти несколько гвоздей в своем гробу изнутри. Не сходи с ума-зделай это у себя в голове, да забей лучше их в голову. Слушай «Head like a Holе»…предпочитай сладкое соленому, или наоборот-нет разницы: и то и другое-грязь… Сладкое-снег, испорченный следами людей. Соленое-остатки, отпавшие от их подошв…





Опять я взял свой плащ и полез на крышу… там никого нет, даже я там становлюсь отсутсвующим, как и все вокруг… Я подумал, сколько лететь осталось этому космосу до меня?Нет, его не дождаться… я взял камень с собой специально для этого: чтобы вокруг все знали, что я собираюсь утопить себя на дне большой толщи воздуха, там, у подножья этого большого камня-дома…
Натянув эту странную веревку на шею, я начинаю пробовать что-то вроде асфиксии и вспоминаю кадры из того фильма: кажется называется «Кен Парк», мне становится немного смешно и я прекращаю, но задумываюсь на время…
Ветер. Как он хорош… Нет, он противен, он гадкий, слизкий, обвивает каждое место нашего тела. Мне стало мерзко и я сильно затянул веревку у себя на шее…
Камень не оказался слишком тяжелым: не тяжелее моего сердца,….или ноги,…или руки….или меня всего…Я смотрел на него и чувствовал его силу передо мной. Разглядыва его, я смотрел на маленькие снежинки, ложившиеся на него: маленькие снежинки, маленькие сестрички. Некоторые падали с неба по парам, по-трое, вчетвером, целым семейством. Они дружили, танцевали, смеялись.
Пусть они даже и неодушевленные, но тогда мне показалось, что они сами состоят из маленких частичек душ. Тогда я посмотрел вверх, ожидая при этом, увидеть темное мрачное небо, но увидел много звезд, которые излучали миллионы, миллиарды маленьких снежинок-душ, после чего я стал понимать, что все вокруг-одна единственная душа, бесконечный, сплошной поток разномельчайших душ, слитых воедино…
О Боже, спаси меня!