Еще совсем недавно читать книгу Дэна Брауна "Код да Винчи" было так же модно, как в свое время романы Мураками и Коэльо. Этому немало поспособствовал поднятый Церковью, а затем уже и прессой ажиотаж. Сегодня этот ажиотаж не только не утих, но и возрос после выхода на экраны одноименного фильма, с шумом изъятого из проката в Беларуси через несколько дней после премьеры.
Так в чем же состоит феномен "Кода да Винчи", книги и фильма, получивших небывалую скандальную популярность как на Западе, так и у нас?
Широкий круг читателей книги предопределил во многом жанр легкого чтива, в котором она написана. Недаром Дэна Брауна называют лучшим автором книг для чтения в поездах, самолетах и на пляже. Для ценителей же художественной литературы штампованные ходы, нарочито рваное для придания интриги повествование и финальный поцелуй главных героев на последней странице покажутся смешными и нелепыми.
Что касается замысла книги, того самого, из-за которого и разгораются скандалы, то и он читателям не в новинку. Темы альтернативной истории земной жизни Иисуса Христа касались историки Ричард Ли и Майкл Бейджент в книге «Святая кровь и святой Грааль», а также итальянский автор Умберто Эко в романе «Имя розы». Но если книга историков, которые даже подали на Брауна в суд за плагиат, не имела такого сильного резонанса, то «Имя розы» для массового читателя оказалось произведением слишком сложным. Впрочем, и эти работы опирались на более ранние сочинения.
Умелец Браун же собрал под одной обложкой уже не новые идеи, разбавил их собственными домыслами и фантазиями, напустил таинственности, добавил экшна и выдал эту смесь в виде псевдоинтеллектуального детектива.
С самого начала книга, больше похожая на киносценарий, чем на полноценное литературное произведение, была обречена на экранизацию. О картине, которую я не видел, судить сложно, но могу заметить, что все мы прекрасно знаем, что получается, когда Голливуд берется экранизировать популярные книги, привлекая звезд первой величины. Неуспех фильма в Каннах, представленного более требовательному европейскому зрителю, − тому подтверждение.
Вернувшись к самой книге, нельзя сказать, что она читается скучно или совсем уж неинтересно, нет. Но когда закрываешь ее, возникает чувство, что тебя обманули. И обманул не только Дэн Браун, пустив сюжет проторенной штампами дорогой, но также и пресса, и церковь: те, кто привлекал нездоровое внимание к самому обычному детективно-фантастическому роману, кто видел в нем духовного соперника. И те, и другие по сей день занимаются тем, что продолжают лить воду на мельницу интереса к «Коду да Винчи».
В нашей же стране немалую роль в популярности Брауновского кода предопределило сложившееся недоверие людей к ортодоксальной церкви. Даже те, кто знакомы с христианством лишь поверхностно, к официальной церкви относятся резко критично. Этим и объясняется острая реакция общества на появление текстов, входящих в противоречие с каноническими. Также много в последнее время не совсем здорового внимания уделяется новому «сенсационному» апокрифу «Евангелие от Иуды».
Реакция самой Церкви на «Код да Винчи» мягко говоря, удивляет. Мало того, что ее резкие заявления способствуют лишь повышенному вниманию к книге и фильму, так еще и сами заявления порой кажутся совсем необъяснимыми. Доводилось видеть в прессе мнения: раз мусульмане защищают свою веру, почему же тогда и христиане не должны этого делать? Под защитой мусульманами своей веры могут подразумеваться разве что недавние погромы и беспорядки после опубликования карикатур на пророка Мухаммеда.
Безусловно, идея того, что у Иисуса Христа были дети и сейчас по белому свету ходят его потомки, верующим людям понравиться не может. Но при этом не стоит отрицать всей ее абсурдности и смехотворности, включая саму форму подачи этой идеи. Если Церковь так отреагировала на фантазии ловкого сказочника Брауна, то что же тогда будет, если появится по-настоящему талантливый от дъявола автор вроде Таксиля? Впрочем, рискну предположить, что появись в нашей стране текст антихристианской направленности в более или менее серьезной плоскости, выходящий за рамки пляжного чтива, он никогда не станет популярным.
Непримиримая позиция церкви по отношению к «Коду да Винчи», изъятие фильма из проката спровоцировали ответную реакцию гражданского общества. Дебаты в газетах, споры на телевидении, возмущение зрителей. И дело тут уже вовсе не в самом «Коде да Винчи». Противостояние незаметно перешло в область гражданских свобод, и главные вопросы, которые сейчас обсуждаются, − не те, были ли у Христа дети и сколько ошибок допустил Браун в своей книге, а имеет ли Церковь право запрещать неугодные ей фильмы, и имеют ли право граждане свободной страны смотреть в кинотеатрах то, что им захочется. А граждане смотрят фильм, но не в кинотеатрах, и никак не могут понять, почему вокруг него такая шумиха и зачем его было запрещать…
Таким образом, за феноменом популярности «Кода да Винчи» стоят не надуманные откровения, явленные Брауном в своем романе, а сложившиеся отношения в четырехугольнике «Церковь, граждане-прихожане, граждане-миряне, государство».