Написала несколько новых виршей-наверное напишу к ним и музыку.
За окном большими хлопьями падает снег и постоянно грохают петарды. А сердцу все-таки хочется тишины.


Христианам-Антисемитам...

«Жидовское племя
Туды его в рыло!»
Толпа обвиняла
Толпа голосила

Звериному сердцу
Отмщения мало.
Спасибо Освенцим!
Спасибо Дахау!

Прах умерших тварей -
Не снегом, а пеплом.
Но звезды сияют
Над старым вертепом.

И в очи родные
Пытаясь вглядеться,
Еврейка Мария
Качает младенца.




Путевая песенка

Снежинки с веток вздрогнувших осыпались
И черные тропинки заневестились.
По самому, по краешку на цыпочках
Иду, хранить пытаясь равновесие.

А ветер мне не добавляет доблести,
На помощь звать занятье бесполезное.
Ах,Господи! Ах,Господи! Ах,Господи!
Смотри, как я иду к Тебе над бездною…
Мой переход конечно не событие,
Таких как я ходило здесь немеренно -
Смешные акробатики-любители
С такими же дрожащими коленями.
Но взгляд мой все острей и настороженней
И чувства все, - от ужаса до робости…
Ах, Боже мой! А, Боже мой! Ах, Боже мой!
Смотри, как я иду к тебе над пропастью.

Идти вперед, как прежде опрометчиво,
Свернуть назад не менее рискованно.
Длина маршрута строго засекречена
И даже начерно не нарисована.
И вот уж звезды надо мною блестками,
Тягучий сплав отчаянья с беспечностью.
Ах, Господи! Ах,Господи! Ах,Господи!
Смотри, как я иду к Тебе над вечностью.
Пусть поздно черноту души простирывать,
Какая есть, спешу я с новой силою…
Прости меня! Прости меня! Прости меня!
Заплаканную.Глупую Бескрылую



Памяти Ники Турбиной.

Я - полынь трава
Я была права,
Я вплела в слова -
Боль и смех.

Сходят как с ума?
К полу рукава
Я полынь трава-
Горше всех

Я - полынь трава,
Яркий свет прервав,
Я звездой, стремглав -
В черный пруд.

Я - полынь трава,
Был мой путь кровав,
В книге новых глав
Не прочтут.

Господи, прости!
Не смогли спасти…
Душу отпусти
В небосвод.

Правды не отринь…
Сквозь меня полынь
Прорастет.


***
Испеклось и истлело
Крошки пепла на ветер.
Я спросить не посмела,
Ты не знал, что ответить.

Покрещусь на удачу
И на волю спокойно.
Почему я не плачу?
Потому что не больно...

Нет, глаза голубые
Дождь рождать не посмеют.
Плакать могут живые
Мертвецы каменеют.

Меньше метра до края,
Все надежды разбиты.
Пусть меня оправдают
Сестры-кариатиды.

Я любила, поверь мне..
Жить до первого снега...
И не выдадут двери
святотатство побега.

Мой взволнованный мальчик,
Нет дороги обратно
Почему я не плачу?
Мне самой не понятно.

Нет, не знать и не значить
Не простишь? Я смолчу.
Милый мой, я не плачу
- Я кровоточу...

***


Святой мучениче Бонифатий, моли Бога о нас!

Не с женщиной другой
Провел ты этот вечер,
Не от чужой любви
Преступно пригубя…
Скажи, какой ценой
Я заплачу за встречу?
Как мне тебя спасти
От самого себя?

В отчаянье немом у моего порога
В угаре и хмелю
В полынной пустоте
Как мне тебе помочь
Ответь мне, ради Бога?
Но.. вновь я нахожу решения не те.

Не с женщиной другой
Пригожей и нарядной..
Но ты мне изменил,
Что проку, что не с ней.

В тебя врастает страсть
Лозою виноградной…
А я упрямо жду
У запертых дверей.


***
Свои серые тонкие пальцы
Дождь в мои опускает кудри:
То расчесывает, то гладит,
То вонзает стальные стрелы…
Вышивает стежком и гладью,
Распластав небеса на пяльцах…
Я любила тебя, покуда
Мое сердце гореть умело…

Кровь мои заполняет веки,
Цвет кагора залил глазницы,
Вместо крови слезы по венам
Высыхают солью в аортах…
Черно-белые наши лица
На забытых твоих офортах
Колесо фонаря
в сумерках
Все
Умерло.

***
В душе я, наверное, словно старуха
Брюзжу и вздыхаю, мол, не повезло.
Любовь, как большая зеленая муха
До одури бьется, с разлета, в стекло.

На солнце наряд ее стал изумрудным.
Вот полдень, июль раскалил до бела.
А мухе, поверить немыслимо трудно,
Что может быть прочной прозрачность стекла.

Давай помолчим, оправданий не надо.
Что было священно, сегодня в пыли.
До самых небес между нами преграда..
И снова напрасны усилья мои.

Ни криков, ни слез. Наше пламя -потухло!
И можно всецело заняться собой.
Но только любовь
Как большая зеленая муха
В оконные стекла стучит головой…

Ах, где ж ее гордость? Приличиям мнимым
Любой бы давно подчинил свой порыв.
А муха, мне кажется, неутомимой.
Без устали трудится все позабыв.

И все ж небеса к нашим просьбам не глухи,
Хоть многие думают наоборот.
И взглянет Господь на усилия мухи
И ветром тугое окно распахнет…



Сольвейг

Не оставлю, не успокоюсь
В ожиданье -десятки лет
Из горячих моих бессонниц
Твой бледнеющий силуэт..

Нет ни гордости, ни рассудка
В самом нежном из сотен зол
Я иду на утес под утро
Я молюсь, чтобы ты пришел…

Ты страданием не отмечен
Вина сладки и стол богат,
Цвет согласья в зрачках у женщин
Нету прока, идти назад..


Время липким, медово - сладким
Еле еле ведет игру..
Лес в чахоточной лихорадке
Зарумянился не к добру.

Время -ежесекундной смертью
Оскверняет священность клятв
Не рожденные мои дети
Заблудились в минувших днях

В центр черного грозового…
В ураган, в суховей, в пургу
Не ищу ни тепла, ни крова
Лишь тебя самого –Пер Гюнт……..


Но когда перестал быть ядом
Ожидания тягучий сок
За терпенье мое -наградой
Поседевший Его висок.

Он вернулся -мой вольный ветер
Но мы порознь с ним опять
Я иду на утес на рассвете
Я уже не могу
Не ждать…

***
Этой битвы ни вспомнят
Ни волк, ни сова.
Даже память от ужаса стала слепой.
На бумаге седой кровоточат слова
И не ясно уже кто палач, кто герой.

Барабанная дробь отзывалась в висках,
Распадалась на звенья кольчужная вязь…
И рубились они, так что даже весна,
Превращалась в блестящую черную грязь.

Меч выскальзывал, липкий от крови чужой.
Толи дождь, толи стрелы с небес до земли.
Лязг метала, сменился густой тишиной
И не подняли новых знамен короли…

Ныне зыбкая гать и болотный дурман
Там где раньше крылатый бог мести витал
Запах смерти и ярости сводит с ума,
И по венам бежит раскаленный металл…

Этой битвы не вспомнят ни лед, ни вода.
Ни огонь поминальный, ни ладана дым.
Этой битвы не вспомнят уже никогда
Потому что никто не стался живым.