Таким образом, мы приходим к следующему пониманию слова ekklesia в Новом Завете:

a) Ekklesia означает Una Sancta Catholica, которая состоит из всех верующих, и которую, хотя она как церковь и сокрыта от глаз мира (Abscondita est ecclesia, latent sancti. — М. Лютер. О рабстве воли: «Церковь сокрыта, святые невидимы»), можно распознать на земле глазами веры по использованию средств благодати (см., напр., Матфея 16 и все отрывки из Послания к ефесянам).

b) Ekklesia означает собрание = церковь в Иерусалиме (Деян. 2:47; 5:11 и многие другие отрывки). Возможно, слово ekklesia в значении Иерусалимской церкви можно найти у Павла в 1 Коринфянам 15:9; Галатам 1:13; Филиппийцам 3:6. О том, что это слово употреблялось в таком значении, свидетельствуют Деяния 18:22 (Павел «поднялся» в Иерусалим и «поприветствовал церковь»). В других текстах, таких как Деяния 8:1; 11:26, к слову ekklesia прибавляется указание на географическое расположение церкви [Ortsname], и церковь в Иерусалиме, таким образом, рассматривается как одна из общин. Однако указанные отрывки все-таки свидетельствуют, что Иерусалимская церковь считала себя церковью par excellence, своего рода caput et mater omnium ecclesiarum [главой и матерью всех церквей] (ср. официальное название¹ Римского собора, базилики св. Иоанна на Латеранском холме). В этой общине Церковь Христова, этот новый народ Божий, была впервые явлена в Святом Городе, где (как первые христиане из иудеев твердо верили до самого разрушения храма) обитала Слава Божия. Возможно, именно это представление Иерусалимской церкви о себе нашло выражение в требовании пожертвований, Гал. 2:10 (ср. Рим. 15 и прочие параллельные места), которые строгие христиане из иудеев считали чем-то вроде христианской дидрахмы, аналогичной храмовому налогу иудейской диаспоры. Павел признавал обоснованность этих требований (Рим. 15:27), считая пожертвования не налогом, а даром любви «в пользу бедных из среды Иерусалимских святых», т. е. тех, кто в действительности испытывал нужду (не «бедных» в том смысле, в котором так называли себя в древности люди, считавшие себя истинными членами Божьего народа).

c) Вероятно, слово ekklesia может относиться ко всем христианам в Иудее, Галилее и Самарии, обозначая тем самым то, что мы сегодня называем региональной церковью (см. Деян. 9:31, если считать ekklesia в единственном числе правильным чтением, что определить точно не представляется возможным). «Церковь» на этих землях, в таком случае, была бы продолжением Иерусалимской церкви, народа Божьего, — тем более, что она и возникла в результате рассеяния иерусалимских христиан во время гонений. Это выражение вполне согласуется с представлением Иерусалимской церкви о себе. Аргументов в пользу того, что единственное число является правильным вариантом, больше, чем аргументов против. Особо следует учесть, что арамейское слово qahal не имеет формы множественного числа, и иерусалимские христиане едва ли могли бы говорить о «церквях».

d) Ekklesia означает церковь в конкретном месте. Это обычный смысл, который вкладывали в данное слово грекоговорящие христиане раннего периода, в особенности апостол Павел. Все христиане города, вместе взятые, называются ekklesia этого города — например, Коринфская ekklesia или ekklesia в Филиппах и т. д. Христиане, проживавшие в какой-то области, например, в Галатии, называются церквями Галатийскими (Гал. 1:2; 1 Кор. 16:1; ср. «церкви Асийские», 16:19); христианский же мир в целом называется «все церкви» (1 Кор. 14:33, ср. Рим. 16:4).

Если употребление слова «церковь» естественно для арамейского языка, то множественное число, в котором употребляет это слово Павел, — именно то, чего можно ожидать в среде грекоговорящих христиан. Ведь в греческом языке слово ekklesia (с помощью которого греческий перевод Ветхого Завета [Септуагинта] передает арамейское qahal, торжественное собрание народа перед Богом) означает, прежде всего, собрание людей, сходку членов некоей общины. Именно в этом мирском смысле слово ekklesia встречается в Деяниях 19:32, 39. Торжественная политическая ekklesia — это форум, на который свободнорожденные граждане греческого города собирались, чтобы обсудить государственные дела. В речи первых грекоговорящих христиан все эти значения соединились, образовав то всеобъемлющее понятие «церковь», которое мы находим в Новом Завете.

Ekklesia — это эквивалент слова evocatio, «призыв». Призванная из среды народов в священный qahal истинного Божьего народа, ekklesia — это люди, которые являются святыми Всевышнего, которым дано обетование Царства. В Ветхом Завете Бог провозглашает, что Он сочетает себя вечным браком со Своим народом, так и Церковь, как народ Божий, является невестой Христа (Отк. 22:17), и взаимоотношения между Христом и Его Церковью являются прообразом брака (а не его противоположностью) (Еф. 5). Как народ Божий, как святое священство, ekklesia становится видимой в торжественном богослужебном ekklesia [des Gottesdienstes]. Когда в семи асийских церквях, которым адресованы послания в книге Откровение (каждая из этих церквей представляла всех христиан той или иной провинции), в день Господень проводились богослужения, и совершалась Вечеря Господня, Церковь Божья становилась видимой в каждой из них. И Иоанн Богослов, хотя он был физически отделен от своей церкви и праздновал день Господень на острове Патмос, тем не менее, был един со своей церковью «в духе». Ибо и над ним, и над его общинами были разверсты небеса, где совершалось богослужение, лишь подобием и слабым отголоском которого было богослужение земное. Там, в небесах, находится небесный град, Новый Иерусалим, гражданами которого являются земные святые. Там их дом (Флп. 3:20; Евр. 13:14). Здесь, на земле, они проводят время как paroikoi [странники] (1 Пет. 2:11), а христианские общины здесь, на земле, — это не что иное, как paroikousai [странноприимные дома, дома для паломников], как Римская церковь в полном соответствии с Новым Заветом называет себя: «Церковь Божья, проводящая свое странствование [paroikous] в Риме» (1-е Послание Климента Римского к коринфянам, глава 1). Рассеянные по всей земле, эти многочисленные церкви по-прежнему составляют одну Церковь. Они, конечно же, объединены теснейшими узами братской любви, братской помощи и взаимной молитвы. Но прежде всего они одно потому, что посреди них присутствуют Христос, взошедший на высоту, и Святой Дух, с высоты сошедший.

e) Ekklesia означает собрание верующих в каком-то доме: Рим. 16:6; 1 Кор. 16:19. Собрания христиан, особенно с целью преломления хлеба, Вечери Господней, происходят в частных домах. Во многих случаях, особенно в недавно возникших миссионерских общинах, местная община и домашняя община тождественны, домашняя церковь и городская церковь — это одно и то же. Однако по мере роста общин и с учетом того обстоятельства, что строить специальные церковные здания еще было невозможно, этот этап быстро заканчивался. Именно это с самого начала произошло в Иерусалиме, где, начиная с первого дня Пятидесятницы, община, вероятно, уже не могла собраться вся в одном месте, тем более для воскресного богослужения.  Как и в Иерусалиме, другим христианским общинам, находившимся в метрополиях (таких как Антиохия и Рим), вскоре пришлось собираться в нескольких домашних общинах, где богослужения совершались одновременно и одинаковым образом. На основании приветственной главы Послания Римлянам, где мы, вероятно, находим конкретный список людей, которых апостол Павел вспоминал в своих молитвах (можно назвать это ранней формой диптиха), Теодор Цан приходит к выводу, что в Риме в тот момент существовало три домашних собрания, и это число, несомненно, вскоре увеличилось.

Но особого внимания заслуживает тот факт, что ни в Новом Завете, ни впоследствии  в древней Церкви этим никак не нарушалось единство поместной церкви [Ortsgemeinde]. Как бы много домашних собраний ни существовало в городе, эти домашние общины составляли одну-единственную общину. Их служители были служителями всей общины. Епископы (впоследствии один епископ), а также диаконы и пресвитеры — все они были служителями общины в целом, даже если их попечению была вверена домашняя община. Все официальные постановления, выборы, распоряжение имуществом, переговоры с другими общинами оставались делом поместной общины как единого целого. Согласно представлениям древней Церкви, которые, очевидно, сформировались под влиянием условий, в которых существовали общины новозаветного периода, в городе должен быть только один епископ. Огромному городу Риму, община которого вскоре стала исчисляться многими тысячами верующих, приходилось довольствоваться всего семью диаконами — совершенно нестерпимая ситуация, которую община попыталась исправить, рукоположив семерых суб-диаконов.

В Риме и Александрии единство общины последовательно сохранялось. В теории, Римская община и до сих пор остается единой. Более того, если присмотреться, вероятно, вся Римская церковь представляет собой нечто вроде единого прихода — orbis [мир], ставший paroikia [приходом] urbs [города]. На это весьма символически указывает тот факт, что и по сей день в связи с каждым праздником в Римском миссале упоминается часовня [Stationskirche], где римские епископы в древности совершали главное городское богослужение. И именно здесь, в Риме, становится ясно, как появилась на свет идея, что в строгом смысле слова в каждом городе может быть только одна церковь; что видимым воплощением Церкви Христовой является городская, а не домашняя община. Все, что впоследствии обретает видимую форму в разные моменты истории литургики, в действительности берет начало в первых веках истории христианства. В каждом городе есть семь диаконов, потому что в Иерусалиме их было семь. Домашние собрания в каждом городе составляют единую общину, потому что Иерусалимская церковь с ее многочисленными домашними собраниями была едина: народ Божий, явленный в одном городе, в Святом Граде. Иерусалим как omnium orbis ecclesiarum caput et mater [главой и матерью всех церквей на земле], каждая городская церковь как образ первоначальной церкви, каждая отдельная ekklesia как paroikia небесного Иерусалима. Все это составляет библейскую основу христианского понимания церкви и общины. Вопреки всем неправильным толкованиям и искажениям эта основа сохранилась по прошествии многих столетий — даже в тех церквях, от которых этого, казалось бы, этого меньше всего можно ожидать.

— Hermann Sasse, Letters to Lutheran Pastors IX, 1949

¹ «Святейшая Латеранская церковь, всех церквей города и мира мать и глава».