Имена собственные с незапамятных времен обладали способностью превращаться в имена нарицательные, так же как и нарицательные—в собственные. Возьмите наше — малоупотребительное, правда, в современном русском языке — слово «монета». Сложные метаморфозы произошли с ним очень давно, еще в Древнем Риме, но и сегодня они представляют интерес.
Еще в IV—III веках до нашей эры в Риме среди других богов и богинь почетом пользовалась супруга Юпитера, Юнона-Монета, то есть Юнона-Советчица. К ее оракулам то есть к предсказаниям, составлявшимся жрецами, прибегали во всех затруднительных случаях государственной жизни. Во время тяжелой войны с эпирским царем Пирром (281—276 гг. до и. э.), говорит предание, смущенные неудачами римляне запросили богиню Монету об исходе войны. Больше всего их волновал вопрос, где добыть денег для защиты государства.
Всеведущая богиня успокоила свой народ, заверив его, что средства найдутся, лишь бы Рим вел борьбу справедливо, угодными богам приемами. В благодарность за такое предсказание (которое к тому же и сбылось) римляне разместили мастерские, чеканившие деньги, на территории храма Юноны-Монеты и стали на выпускаемых денежных знаках выбивать ее изображение. В скором времени благодаря этому металлические кружки с образом Монеты стали сами именоваться «монетами» (как много столетий спустя червонцы с головой Наполеона—«наполеондорами» или царские кредитные билеты с портретами Екатерины II — «катеньками») ; уже в речах Цицерона мы встречаем это слово как в значении «деньги», так и в значении «монетная фабрика», «монетный двор». Видите, что произошло и здесь: слово «советчица» стало значить «богиня Советчица», а затем это собственное имя опять стало нарицательным, но уже с совершенно иным значением.