Я знаю, что признаюсь сейчас в преступлении, которое не может быть прощено в мире, где так важна иллюзия коммуникации. А в этой иллюзии   значимость личности адресата. Тем более, что всё, что ты прочитал, правда ровно на столько, чтоб у меня дрожали руки, когда я это печатала.
 Мои письма   совы. Эти слова беспомощны днём. Они прячутся в горле, как в дупле, пугаясь света и своей тени. Совы знают, что наступит рассвет, лучше, чем те, кто не так долго жил ночью. Они видели фигуру в женском платье на восходе.
Ты не ответил мне. Тем лучше. Твой ответ подпортил бы пафос этого почти признания в женской несостоятельности мало знакомому человеку. Это должно бы меня грызть, мучить+ Мой барометр не регистрирует связанных с этим фактом признаков отчаяния или меланхолии, разве что мысль, что ты отправил мой адрес в  чёрный список . Впрочем, нет. Ты не настолько лишен любопытства.
Пока.

////// Вот так. И чем дальше, тем больше будет таких писем. Публичность - фу.