Как обычно, приспичило. Ко мне по-другому желания редко приходят, обычно просто сваливаются в голову и не дают жить дальше, пока что-нибудь не случится. В этот раз приспичило ни больше, ни меньше, как окреститься и было мне тогда 19,5. Самое оно для подобных эскапад. Позднее обычно уже некогда. Бывший мой одноклассник, двухметровая каланча Антон, выслушал сие, как анекдот изначально рассказанное, и задумался. - Знаешь, - говорит, - а я тоже хочу. Пусть будет.
И вот надо же было не в местную какую-нибудь церковь обратиться, а ехать именно в Александровский монастырь. Тот самый, где Иван Грозный доживал. Я уже не помню, кто первый идею подал, но расплачивались за неё все. Потому что поехали мы туда всей компанией, а это..ща, посчитаю.. шесть человек. На дворе ноябрь, холод жгучий, минус 19 тогда случилось, что для Ярославщины нетипично абсолютно. В общем, всё, как всегда. Пока добрели до монастыря от вокзала, замерзли. Записались в очередь на обряд, и тут выясняется, что у меня с собой, мягко говоря, некомлект оборудования, потому как (Тошка хитрый, пакет приготовил со всем возможным и вероятным), а я же, хъенов любитель минимакса, заранее поспрашивала людей и мне сказали, что вполне прокатит и без простынки и полотенца. потому как взрослых людей давно уже никуда не окунают, ограничиваясь измазыванием лба елеем крестообразно. Тут же прошел слушок, что как раз ОКУНАЮТ, и вполне буквально. Мне стало не по себе. Купив крестики, иконки и еще какую-то положенную дребедень, досидели на узких пристенных лавках до положенного часу и нас проводили в нужное место монастыря. Кругом шныряли существа в клобуках, пахло воском, ладаном и пресным тестом. БОльшую часть обряда, каюсь, уже не помню. Периодически хотелось истерически ржать, это да. Оцепенение спало, когда нас, группку взрослых и детей привели в келью с громадной купелью тусклого металла. Взрослый человек туда помещался ЛЕГКО. Оххх...думаю... Олька...ты попала.... какие нафиг молитвы и прочая, я не могла оторвать глаза от гигантской дуры и от ёмкости с теплой водой рядом с ней. От воды шел пар. Совсем мелкокалиберные малыши орали во всю дурь, взрослые казались заторможенными и растерянными. Антон мелко захихикал над ухом. Не глядя пихаю локтем в его сторону, попадаю в металлической жесткости ребра и громко охаю от боли, батюшка укоризненно бубнит в мою сторону, Тошка шепчет - "Не боись, мне эта простыня нафиг не нужна, бери... полотенце тоже там" - и всовывает мне в руку пакет. Стало значительно спокойнее, признаюсь откровенно. Дальше выпадение памяти. Следующий кадр - стою около купели, замотанная сверху в простыню, под которой длинная, как положено, юбка и белье, все... батюшка велел распустить волосы, берет меня за загривок и по пояс буквально заливает водой, с волос течет, по спине течет, он же снова и снова - БУХХ!!! - наклоняет меня мордом в чан, получая от этого, видимо, какое-то свое, глубоко духовного свойства, удовлетворение. Волосы же длиной до задницы и густоты изрядной, мокрая курица отдыхает, скорее, мокрый какаду... Уффф...- отплевываюсь я, наконец-то освободившись и пропустив к купели очередного страдальца за веру. Антон бубнит сзади - как же ты домой-то поедешь...на улице холодина... В ответ ограничиваюсь громким сопением. Наши крестные "родители", Сашка с Наташкой, давно уже рыдают друг у друга на плечах. Шоу удалось, что и говорить. Трогаю крестик на шее и мучительно пытаюсь подбить баланс - стоило ли оно вообще таких мук.
После компания разделилась. Крестные уехали на ближайшей электричке обратно в Ярославль, у Наташки не оказалось дома родителей и это надо было использовать на всю катушку. Остальные ждали, урча животами, пока я высохну хотя бы немного, чтобы успеть дойти до вокзала без риска заболеть. До дому добрались поздно ночью, усталые и голодные и рухнули спать. А на следующий день был день рождения у Золотова.