[229x180]Будучи погруженной в сонную реальность чуть ли не с бОльшим интересом, чем в реальную виртуальность, я не могла миновать и фазу естесственного любопытства к тем существам, что сопровождают меня там если не постоянно, то часто. Помню, несколько ночей были посвящены дознаванию - кто они, те, кого я там встречаю, чьи голоса слышу и кто участвует во всем этом. Помню, как ходила по одному из городов своих снов и приставала ко всем, кто встречался - "Ты кто такой и почему ты мне снишься???" - вопрошала я, буквально тряся за грудки мужика выше меня ростом в костюме и запыленных ботинках. Мужик стоял манекеном и застыло улыбался. Я отстала от него и устало села на край тротуара. Все, кого я видела в этот раз, были лишь пустышками - такими двигающимися пособиями, что использовали в качестве статистов для снофильмов. Массовка, на которую не тратили основные силы.Те, кто распоряжается там реально, не показывают своих лиц или показываются лишь на отдаленном расстоянии. Они безэмоциональны в человеческом несдержанном понимании эмоциональности, дружелюбны и обладают удивительным, парадоксальным, неудержимым юмором существ, лишенных страхов и комплексов. Сколько раз мне показывали мои ошибки, ни разу не позволяя себе при этом унизить меня или вознести себя. Они обезоруживающе прямолинейны и непробиваемо сдержанны. Им незнакома любовь в нашем понимании этого чувства и их доброжелательность способна вывести из любой депрессии. У них нет межполовых различий той значимости, как у нас, но такое разделение присутствует. У них нет секса в нашем понимании. Мужчины показываются чаще всего в черных строгих костюмах и издалека. Женщины в свободных хламидах, черт знает, как они скроены, женщин я там вижу крайне редко. Слышу часто, и их голоса всегда откуда-то из-за правого плеча. Вообще живой контакт во сне особо не нужен, необходимую информацию обычно транслируют непосредственно в сознание. Не то чтобы я их люблю. Они слишком Иные, чтобы сметь их любить или не любить. Я могу сказать лишь, что я им очень благодарна. Не раз и не два их спокойный прохладный юмор и здравый смысл выводил меня из штопора, когда наяву не оставалось ничего, кроме боли, отчаяния и абсурда.