Процесс превращения белков в костную ткань необратим, неизбежен, неумолим и пр., но иногда хочется, чтобы скорее уже, чтобы наконец застыть памятником самому себе на главной площади - и неважно, куда потом унесут, всё равно не увижу...не увижу? Нет, этак мы не играем, нам лучше чтобы без памятника, но ещё посмотреть в разные стороны.

Компромисс?
Снимаю плоть - слой за слоем, обтягивая кожей скелет, который машинально ощупываю: не осталось ли где мягкое, податливое, недетерминированное? Нет ли ещё чего-нибудь беззащитно-боязливо забившегося в угол, чтобы - а вдруг пронесёт? Не пронесёт. Найти и уничтожить. Отвечать на шаг - шагом, растёт с той же скоростью, с которой выкорчёвываю. Чтобы и головой мотать, и хрупкую плоть инкапсулировать в достаточной степени.

А это нежное, тёплое и тому подобное перед аннигиляцией пищит - а ну как нет? Очередной раз с сухим скрипом проведёшь по рёбрам, между ними и внутри - а инет ничего? Всё вымерло? Представил? Жуть же ж! Оставь, не дёргайся!
А и действительно, соглашаюсь я. А и пусть его, что мне, больше всех надо. Виси, проклятьем вяло обруганный.

А потом снова как всю эту мышечную массу очередной раз куда-нибудь пропихивая - да прищемлю. И змеиным шипом в черепе отдастся. Выдрать к такой-то матери, чтобы раз и навсегда. Сколько можно. And so on.

А оно отрастает и льстивыми речами мою почти уже аскетичную душу соблазняет, искушает, и святой Антоний вспоминается, худой, как чёрт, крестом отмахивающийся от членистоногих слонов Дали. А и снова свисает, и ловит из воздуха занозы, и комары, и мухи, и мокро ему, и холодно, или жарко, и есть хочется...

- Да сколько можно.
- Всю жизнь, знаешь ли...

Смех.

LI 5.09.15