Жуткое что-то творится в королевстве датском: ночь на 1 сентября. Пока обдумываю да тягуче формулирую и пройдёт та ночь, и настанет время спать. Посему пишу. Внимайте.

По телевизору где-то далеко идёт бокс: 205 см против 175 см. Периодически подхожу. Бодрит :)

В онлайне, естественно, нет никого, да и разницы особой не ощущалось бы. Потому что есть - смутное ощущение безшабашности, сегодняшних суток, которые заканчиваться как бы и не планируют, перетекая в здание славного университета и обратно. Многократно усиленное воспоминаниями: оставление кучи времени "про запас", твердокаменная уверенность в успехе, убивание лишнего времени, которое, очевидно, бесконтрольно перерастает в геноцид. Решающий замах делается запоздало, удар приходится вскользь, снова рефлектировать о предопределённости и случайности. Да и чёрт с ним, первый раз, что ли.

Прекрасное чувство лёгкости постепенно оборачивается грызущим голодом. А те самые сутки, которые так самостоятельно перетекают из стороны в сторону, они меня кормить не планируют. Придётся прямо не отходя от кассы...Вот, теперь я буду пить кофий, а вы сидите и завидуйте. Продолжим.

...Третий раз стёр написанный абзац. Сосредоточимся.
Публикую (индивидуализировать этот поток информации немножко лень, немножко кажется, что незачем) якобы пунктуационный анализ прозы - дневниковой, естественно - юзерши под ником ( - Что значит "под именем"? - немедленно спросил Кристофер Робин) Alice_M.
Начнём с уже высказанного мной предположения:...что-то вроде "если бы Жванецкий был женщиной, он бы писал именно так". Почему? (сменил тихую-как-будто-проникновенную Bjork на дисково-бессмысленную Bahama Mama от Boney M) В первую очередь - отсутствие угодливости по отношению к читателю. Проявляется в: отсутствии ярких, выделяющихся фраз, призванных привлекать и заставлять зал грохотать смехом. Ценнейшее состояние - некий комок в горле, который оскорблённо молчит в ответ на попытки его высмеять (аналогично выталкиванию, а не карикатуре), приводя в недоумение. Ты скажи, ты скажи - молчит, приподнимая брови и как будто улыбаясь, хотя чёрт его разберёт... Потом - словно расщепилась желатиновая оболочка - захватывает дух от искренности. Обалдевшие глаза бегают в разные стороны и спрашивают, замирая, друг у друга: неужели всё - правда? Если и нет, то прекрасно выдумано. Манера повествования - рывками, прилагательные-существительные позади несущихся, сливающихся, пересекающихся и расходящихся глаголов: сплошное, осязаемое Действие движется опережая свет, не успевающий отражаться от текучей, заманчиво-матовой поверхности, описания - кадры flash-съёмки: затормозить резко, навести жадно, выстрелить вспышкой неожиданно - и ускакать. Иногда, совершенно вдруг, проскакивает винегрет: лавина, оглушающая и несущаяся - не мимо, но постоянно сквозь. Столько, сколько выдержишь.
И (всё-таки) о пунктуации - превалирующие тире и двоеточия наводят на размышления, прерываемые One Inch Rock от T-Rex. Слушаем. Вслушиваемся. Ругаемся на работающий по настроению левый Shift. Продолжаем: гремучая смесь насыщенной цветом и деталями киноплёнки с чтением вслух. Переходы шиты чёрными нитками-чёрточками, связаны, как два обручальных кольца у Набокова: одно из них слишком велико, но привязано надёжно - не оторваться, не посамовольничать. И двоеточия - дырочки пуговиц, которые застёгиваются (или пикантно оставляются якобы без внимания) на одежде лирической героини. Швейные ассоциации; тонкая, но - словно иридиевая - прочная, нешлифованная женственность, прорывающаяся острыми краями вовне. (Просьба словечко "анализ" в начале абзаца считать ненавязчивой шуткой автора.)
Желание чаще быть там, у неё, в бывшем будуаре, в уютном гнездовье фонтанирующих импровизаций, касаться прохладного и пузырящегося от перероста внутренней энергии креатива.

До следующего раза.

В колонках: Creedence; в ушах - Puttin' On the Ritz; на стенке - Queen. Щас спою...