Сегодня воскресенье, скоро вечер, солнечно и
Сегодня воскресенье, скоро вечер, солнечно и холодно. Сижу на кухне, пью чай, разговариваю с мамой по телефону. Сварила яйца вкрутую, на кухне пахнет непонятно чем – какой-то смесью жира не отмытых сковородок, сырой рыбы и конфет. Запах въелся во всё, как мне кажется, но я болею, и мне может казаться всё, что угодно, может даже привидеться тень Зиллаха на стене прихожей. Кухня просто старая и бедная.

//
- ты не знаешь, где можно купить коробки? Слышно было, как ты затянулся сигаретой и вдохнул дым уверенно и привычно.
- Обычные картонные? На рынке, думаю…в магазине смотрел?
- Ссмотрел. Ты слегка заикаешься и это мне нравится. Всегда нравилось. Утончённо-правильная речь с неожиданными сильными словечками и это лёгкое заикание – выше всяких похвал…твоя особенность, чёрточка твоей индивидуальности… - я даже в интернет-магазинах смотрел, там дороговато, а те места, где дешевле, находятся у чёрта на рогах. Выдохнул ароматный дым.
- Ммм…понятно… не знаю тогда, где… А зачем тебе коробки?
- Переезжать на братиславскую. Сразу стало глухо в трубке, небрежно прижатой к уху правой рукой. Сразу после того, как ты рассказал о фото сессии, а я попросила совета к компьютерно-инетной проблеме, в трубке стало глухо. Эфир выморозило твоё молчание и намерение что-то сказать и твой страх. Так было, когда ты уезжал в Египет, а мне сказал буквально накануне вылета, так было, когда ты уехал в Англию и послал мне смс-ку оттуда… так было, когда ты не пригласил меня на Новый Год, но, опять же, поздравил смс-кой. Тогда мы уже спали вместе. Я про Египет. Возможно, ты боялся моей реакции. Возможно, ты боишься самого себя, то ли того, что влюбишься, то ли того, что не можешь, раз до сих пор не смог. В любом случае, это больно. И больно не самим фактом, а тем, когда я об этом узнаю, тем, что ты ставишь меня перед этим фактом, не предупредив заранее, будто мы совсем чужие люди. Это чертовски больно, когда ледяным ножом по глазам – сразу слепнешь. Твой ремонт, переезд к брату на братиславскую – это больно. Но терпимо. Мы попрощались и тут я дала волю своим чувствам. Расплакалась. Это помогает. Вообще любой анализ помогает, если в небольших количествах и не для самокопания. Но это не весь разговор. Дальше ты сказал:
- Поживу у брата два-три месяца.
- Это не долго. Я хотела сказать что-нибудь весёлое, что-нибудь чертовски весёлое и креативное, что сразу вселило бы в меня уверенность, что мы по-прежнему будем видеться и заниматься любовью (а, значит, любить друг друга), а в тебя – уверенность в необходимости встречаться со мной. Мне постоянно хочется что-то такое сделать или сказать, что показало бы тебе мою искренность… «смотри, я живу без кожи» (с), а выходит как-то глупо.
- Нет. Долго. Ты снова затянулся и тут же выпустил дым. –Мне пора в магазин, а то жжрать хочется, а холодильник пуст.
- Пока. Я повесила трубку, хоть и очень люблю долго прощаться. В последнее время всё реже затягиваю прощания с кем бы то ни было, практически избавилась от этой дурной привычки.
//
я ушла в свою комнату, взяла на колени книжку и расплакалась над ней. Потом достала веник и совок, пылесос давно сломан, и вытащила весь мусор из-под кровати. Убираюсь, а у самой эти дурацкие слёзы – все очки намокли. Ты говорил о предстоящем ремонте, ты говорил о переезде в Англию, но я не сознавала, что это реальные планы, а не планы ради планов. Ремонт уже начался, скоро ты на три месяца переедешь к брату, и мы не будем встречаться, и ты не будешь переживать и не вспомнишь обо мне, будто меня никогда не было или я была так незначительна, что и вспоминать не за чем. А потом ты уедешь в Англию. И случится это в любом случае скоро, даже если через два года, всё равно я не буду готова. Мы почему-то привязываемся друг к другу, хоть ты и говоришь, что не любишь меня, а я тебе поддакиваю и улыбаюсь, обнимая за плечи. Всё, что разрывает эту привязанность – твоё молчание, твои исчезновения – причиняет мне боль. Ноющую и глубокую. Это-то мне и не нравится, меня настораживает глубина боли. Казалось бы, мы всего лишь любовники, всего лишь друзья, два человека, не связанных любовью друг к другу, два разнополых существа, слегка привязанных друг к другу и только. Я вытравливаю из себя мелодику твоей речи, звук твоего голоса, тепло твоих рук, чтоб не оказаться в пустоте прежде, чем ты уйдёшь. Всякий раз, когда я думаю, что мы встречаемся или разговариваем в последний раз, я убиваю тебя в себе, я выжигаю раскалённой тьмой неверия твой запах со своей кожи, твой образ из своих зрачков. А потом я радуюсь тебе и каждая новая встреча слаще и прекраснее предыдущей, каждая новая встреча прорастает во мне новыми образами и оплетает мою душу новыми звуками и запахами, новым тобой. Это меня настораживает. Ты тоже боишься нашей привязанности друг к другу. Ты тоже старательно убиваешь меня в себе, но ты старше и тебе больнее приходилось, поэтому ты сильнее и успешнее меня справляешься с этой сучкой – привязанностью.… Когда я стану совсем не нужна, а это случится, ведь я – никто для тебя, просто иногда я люблю тебя, а ты любишь меня, когда я перестану быть нужной, ты оторвёшь этой суке-привязанности голову как старой разбитой кукле, ты убьёшь меня в своём сердце, я просто исчезну, кукла отправился на пыльную полку, где ей и место.

Ты не любишь меня, и однажды я найду в себе силы уйти. Но до того момента помни меня. Мне хочется любить тебя, но я боюсь. Я часто плачу и я глупа. Во мне нет чёткости и я бездарна, я признаю это. Но ты всё же помни меня и хоть иногда думай обо мне. А потом мы расстанемся, и будет уже не важно, кто ушёл первым. Возможно, мы даже останемся друзьями, будем кидаться смс-ками как недозрелыми и переспелыми сливами: бах - в глаз и не больно, а только мякотью по лицу, смешно, бух – в ладонь, да зелёная слишком, жёстко. Но не больно. Боли больше не будет.
Я никогда не скажу тебе, что люблю тебя, это ложь.
//05.09.04

Сейчас какая-то пустота и всё плоское. Текст был написан сразу же, ну, сразу после веника... С тех пор прошло время. Нда... а до этого мы были вместе три дня - на даче у его друзей. И когда мы на эту дачу собирались, летучий буркнул про себя, домывая стакан: "всё будет хорошо" и мне показалось, что он имеет в виду себя - привязанность ко мне не перерастёт установленных им границ. Хотя, возможно, он имел в виду другое - что он вынесет меня всё это время рядом - порой мне кажется,что он жутко жалеет, что я - рядом, а она его отвергла сто лет назад. Бред, верно? Думаю, бред. Но в нём есть смысл... С тех пор мы не виделись, только смс и телефонный разговор - летучий задумал переезжать и мы спорили на тему моего участия в переезде, я проспорила, а потом он приболел и запретил мне приезжать. А я использовала этот шанс чтоб отвыкнуть от него и мне удалось. Но вместе с "отвыкнуть" пропало желание быть с кем бы то ни было вообще. К тому же мне не хочется рвать наши отношения - почему-то упорно видится шанс, но шанс призрачный и ускользающий, стремящийся к бесконечности... "я никогда не женюсь", "я закрыт" против моего жалкого - "выздоравливай, милый" или "ты моя лапочка", "ты лучший из лучших, славный летучий". Ночи ничерта не стоят вместе с сексом, а я уверена, что одна любовь не причём, ну не при чём, а он уверен в обратном - любовь и только любовь - "не стойте на пути у великих чувств". А ведь я и не пробовала вставать на их пути, дело это бесполезное и унизительно в своей неблагодарности и глупости, а откровенно глупых, осознанно-дуростных поступков я не делала никогда. Я дурю по наитию, по призванию и по наивности. Но странно, что я вымерзла изнутри. Теперь я не верю ни во что для себя и даже мысли нет поверить. Есть мечты и фантазии и осознание реальной ситуации при полном отсутствии желания что-либо изменить. Я стала фаталистом отчасти) Мне это нравится - ушло напряжение, выражавшееся в "я должна не быть одна", "быть одной плохо", "унизительно для женщины быть одной" и т.д. Хватит и того, что по-настоящему я одна всегда, а в реальности я одна никогда и не буду и не была, на это рассчитывать смешно, разве что я перестану выходить из дома. Но вера в то,что рядом будет свой, родной человек, угасла, не успев разгореться. Это для меня стало естественнным, как российский климат, как закаты и восходы. Вы можете изменить восход солнца? А ещё я не слишком хорошо отношусь к нравоучениям. Если ты господь бог, яви мне силу свою, тогда я прислушаюсь к твоим словам. Но ты человек, по какому праву ты мучаешь меня своим мнением? Я же отшучусь...так чего ты добьёшься? В общем, как-то так. С одной стороны, я рада - это позиция. С другой - не рада, это не такая уж позитивная позиция, если здраво рассудить. Но мир не делится на чёрное и белое, в нём нет идеальных картинок, в нём есть только наше восприятие его. У меня оно своё, у тебя - своё, не вижу причин менять своё на твоё. Дело в том, что вокруг или друзья или те, кого я никогда не получу. Первые лишь друзья, вторые - не нужны, зачем мне тот, кто принадлежит другому, я в этом отношении весьма принципиальна с детства, тут ничего не попишешь. Это всё гордыня, я знаю, но у каждого свои тараканы, а что до меня, так мне моя принципиальность нравится. Просто не получается, вот что. Никак *хмыкнула сумасшедше*. Фатальная ошибка, необходима перезагрузка. Не хочу ничего, кроме лёгкости, а лёгкость придет, нужно время, я уже чувствую её рядом с собой. Нужно время. И оно у меня есть. Или это иллюзия. Но что не иллюзия? Да всё. Просто в одни мы верим, других боимся, даже если верят в них другие. Боимся, что заразимся, может быть... В общем, всё хорошо, я доволен жизнью, просто описывать это мне не хочется - лень. Да и времени нет - работа есть работа. К тому же я редко пишу или говорю о том, что мне ясно или кажется ясным - как-то не нужно. Или я делаю это при наличии свободного времени.