Петля, петля, петля...
Лицо, накид, изнанка... ряд за рядом стучат спицы. Девушка вязала шарф почти не глядя, руки сами исполняли причудливый танец, не требуя контроля сознания.
В голове проносились мысли. О жизни, о самой Марии и о привратностях ее отношений с другими людьми.
На столе вверх корешком лежала раскрытая на сотой странице книга современного модного писателя Пауло Коэльо.
"Я - человек, рядом с которым идет по Земле дьявол. Чтобы прогнать его или чтобы принять его раз и навсегда, мне нужно получить ответы на кое-какие вопросы."
Фраза засела в голове и не желала забываться. Казалось, будто это сказано о ней, для нее.
"Каждую секунду мы вынуждены делать выбор, - думала Мария, - но что это меняет? Что значит мое существование для других людей, и изменится ли что-то если я вдруг поступлю не так, а иначе?"
Воображение услужливо нарисовало образ человека, который уже несколько месяцев занимал большую часть мыслей и представлялся Марии еще одним испытанием в водовороте событий ее жизни. Зачем было все так усложнять и запутывать? - который раз задала она себе нелепый вопрос.


Пожалуй, всем людям в годы юности свойственно увлекаться вечными вопросами жизни, задумываться смерти и любви, Боге и Дьяволе. Мария не была исключением и к своим восемнадцати годам она уже успела создать и подтвердить множеством примеров свою теорию о смысле жизни.
Мария не помнила, кто именно сказал, что жизнь - это игра, но была полностью согласна с этим высказыванием. Более того, она разделила людей на две группы: игроков и игрушек, после чего самозабвенно отнесла себя к первым.
Нет, она никогда не задавалась вопросом Раскольникова "тварь ли я дрожащая или право имею", Мария просто отдавала себе отчет, что мимикой, интонацией, парой вовремя сказанных фраз может управлять многими людьми. Она не считала себя красивой, скорее симпатичной, но когда к этому прибавлялась уверенность в себе и обаяние, получалась практически стопроцентно действенная смесь, а уж проследить, чтобы очередной объект ее внимания испил этот напиток до дна, было делом привычным.
Сначало ее удивляло, как легко ей удается привязвать к себе людей, менять их по своему желанию, занимать крайне важное место в чужой жизни. Это было забавно, увлекали тчательный анализ всей имеющейся о человеке информации, затем продумывание и проигрывание в голове на первый взгляд незначительных, но оказывающих важнейшее влияние на сознание игрушки моментов. Изучать людей и предсказывать их поведение и реакцию в различных ситуациях, копаться в чужих жизнях, проводить собственные работы и исследования по психологии человека - все это захватывало, наполняло красками ее в общем-то весьма однообразную жизнь. Марию всегда интересовали подобные вопросы, она даже мечтала поступить в университет и учиться на психолога, но когда узнала, что для этого нужно знать биологию, отказалась от этой идеи.
Однако ее такую беззаботную и интересную жизнь огорчало одно обстоятельство: слишком уж просто все получалось. Когда Мария понимала, что человечек совершенно запутался в ее сетях и теперь готов поступать так, как хочется ей, выполнять все ее маленькие капризы и терпеть шалости, ей становилось скучно. Просто чертовски скучно, и она уходила из его жизни так же внезапно, как и врывалась в нее. Уходила, как вор унося с собой украденый покой и ключик от чужой души, только не продать и не обменять такое добро.
Впрочем, ее это не особо заботило - Мария легко находила себе новую игрушку и все начиналось сначала.
Пожалуй, такой образ жизни может показаться циничным и неправильным, и вы сочтете Марию жестоким и бессердечным человеком и даже, возможно, окажетесь правы, когда отложите эту книгу на полку и больше никогда не откроете. Но ведь, должно быть, есть обстоятельства, которые подтолкнули эту девушку к такой жизни, к созданию подобной теории. Может быть, стоит их узнать?..


Говорят, что многие черты характера в человеке закладываются с детства. Мария не любила вспоминать эти годы, и дело вовсе не в том, чтобы ей в детстве не уделяли внимания, от чего сторадают многие дети. Скорее наоборот, сколько она себя помнила, родители окружали ее любовью и теплой заботой, стремясь создать для ребенка идеальные условия жизни. По их рассказам, лет до пяти Мария была неугомонным ребенком и прирожденным лидером. Уже в песочнице она умудрялась устанавливать свои порядки, ни минуты не могла усидеть на месте.
В пять лет Мария заболела, врачи поставили диагноз бронхиальная астма. Тогда же начался период времени, о котором Мария предпочитала не вспоминать. Однообразие и бесцветность тех дней были навсегда заперты где-то в глубинах памяти. Единственное, что могла она сказать о своем детстве с семи и до тринадцати лет, был строгий распорядок дня: ранний подъем, зарядка, школа, занятия спортом, выполнение домашнего задания и сон. Тогда же появилось и окрепло в Марии отвращение к спорту, врачи советовали спорт лучшим лекарством от заболевания, и родители шли на все, лишь бы дочь выздровила и смогла жить нормальной жизнью.
Позже, когда Мария начала задумываться о своей жизни и заметила, что девять лет из восемнадцати оказались словно выжжены из памяти, девушка решила считать, что у нее не было детства, ведь эта пора должна быть насыщена радостью и приятными воспоминаниями.
"Сколько же еще таких же как я, - думала Мария, - таких же лишенных детства, потеряных детей?" Если раньше сама себе она казалась исключительной и необыкновенной, то знакомясь с новыми людьми и узнавая их поближе, девушка замечала в детстве многих из них такие же темные пятна, как и у нее. Конечно, истории у всех были разными и непохожими друг на дружку, но все таки они были.
Однако эта тенденция наблюдалась только у людей ее возраста или чуть старше, тогда как родители Марии всегда вспоминали о своем детстве, как о самом счастливом и беззаботном времени.
"Наверное, я и мои друзья относимся к потеряному поколению детей, - рассуждала Мария, - возможно, оно и к лучшему, мы сильнее своих родителей, потому как с детства столкнулись со сложностями и проблемами взрослого мира, столкнулись и смогли их пусть не преодолеть, но хотя бы пережить".


Недаром раньше месяц февраль называли лютым, мороз жег и колол нежную кожу, от чего Мария ежилась, пытаясь спрятать замерзший нос в теплый изгиб воротника. Снег скрипел под ногами, и казалось, будто бы время ненадолго замерло в раздумье, и даже редкие прохожие, встречавшиеся на лесной дорожке не могли развеять этой сказочной иллюзии в морозный зимний вечер.
- Так вот, - Илья продолжил застывший на минуту разговор, - если представить, что каждое сознание или душа, смотря какую формулировку ты предпочитаешь, содержит в себе информацио обо всей вселенной, значит в ней потенциально существуют образы всех людей, живущих на этой планете. В таком случае получается, что в любом человеке можно обнаружить самого себя, и вероятно, возможен резонанс, между этим образом, заключенным в человеке, и тобой.
Так вот если добиться такого резонанса, ты получишь возможность изучать самого себя на примере другого человека.
Аналогично можно найти в себе отражение вселенной, тогда же возможно слегка изменять ее, подстраивая под себя.
- Но это нелогично, - возразила Мария, - ты утверждаешь, будто бы если в нас существует отражение вселенной, то мы можем ее изменить. Но ведь это не так, чтобы ты не делал с зеркалом, отражающемуся предмету от этого ни жарко ни холодно, даже если отражение покроется сеточкой трещин.
- Нет, ты не поняла, это идеальное зеркало и идеально отражение, напрямую связанное с самим предметом.
"Тогда это неудачное сравнение", - подумала Мария, но промолчала. Она уже привыкла, что некоторыми мыслями не следует делиться с окружающими, по крайней мере до тех пор, пока она их хорошенько не обдумает. Поэтому она оставила эту тему и мысленно вернулась на шаг назад.
- Но подобный резонанс возможен лишь ненадолго. На какое-то время можно стать другим человеком, но это недолговечно, - заявила она, пиная носком ботинка небольшой снежный комок.
- Не знаю, это способна доказать лишь практика, - Илья ловко пнул подлетевший к нему снежок обратно.
- Я это уже проходила, пыталась понять одного человека и стала им. Но потом он ушел из моей жизни, и постепенно этот образ рассеялся.
На Марию звонким весенним потоком хлынули воспоминания. Она уже давно смирилась с тем, что никогда не сможет забыть этого человека, так резко изменившего ее внутренний мир.
- Тебе стало легче?
- Прости? - вопрос Ильи, вырвавший Марию из лаберинта памяти, показался девушке неуместным.
- Ты смогла понять его? Тебе стало легче? - переспросил Илья.
- Да, я поняла его. Я добилась того, чего хотела. Но при чем здесь легче? - Мария недоумевала, это слово никак не вязалось с ее ощущениями.
"Я стала этим человеком, но вместе с тем потеряла большую часть себя, - размышляла Мария, - а потом, когда его образ потускнел в моем сознании, я поняла, что мне очень не хватает той частички меня, которую он забрал с собой, наверно, так же, как я забрала часть его. Но когда в тебе не хватает чего-то очень важного, жизнь блекнет и теряет краски, свою первоначальную свежесть, неповторимую прелесть и, вероятно, смысл. И освободившееся пространство люди забивают мелочами, такими как игры с чувствами, просто для того, чтобы было не так уж очевидна и заметна бессмысленность происходящего. Потому как страшнее всего признаться в этом самому себе."
- Ты читал книги Макса Фрая, - могло показаться, что Мария сменила тему, но этот вопрос являлся прямым продолжением ее мыслей.
- Нет, а что? - Илья с интересом глянул на девушку.
- Странно... Это бы многое объясняло. Впрочем, неважно, - Мария махнула рукой, решив, что об этом подумает позже, - так вот, в одной из своих книг Макс Фрай упоминает о девушке, которая обладала самой действенной из всех разновидностей обаяния. Она, словно зеркало, отражала собеседника, перенимала его стиль речи, некоторые привычки, манеры. Мне понравилось замечание, что когда общаешься с таким человеком, это сильно смахивает на приятное раздвоение личности.
Но самое смешное, что я обнаружила такую же привычку и у себя - я довольно быстро, как оказалось, подстраиваюсь и становлюсь почти копией человечка, с которым общаюсь, меня внезапно начинают интересовать те же вопросы, самопроизвольно меняется стиль речи... Видимо, именно поэтому у меня столько друзей.
Но я изменяюсь и становлюсь другим человеком, каждый раз, как начинаю с кем-либо общаться, и уже давно не уверена, а существую ли я сама, настоящая, есть ли во мне что-либо кроме этих отражений других людей?
- Я тоже когда-то так жил, - задумчиво ответил Илья, - наверно, года два... Но если ты мне об этом рассказываешь, значит настоящая ты существует, и именно в этом разговоре она и проявляется.
Мария мысленно усмехнулась, но не стала разубеждать паренька. Девушка лишь подумала, что в этом разговоре она просто играет роль отражения Ильи. Он ведь сам, наверняка, когда-то задумывался над этими вопросами, и уж несомненно, ему интересна затронутая ею тема.
Однако их разговор занимал Марию не меньше, чем Игоря.
"Видимо, - подумала девушка, - я не только играю роль отражения, я сама становлюсь этим человеком. И в таком случае это уже не театр, а жизнь. И если задуматься, не такая уж и плохая жизнь, для человека, который никак не сможет вернуть утерянную частичку себя."


Пронзительно синее весеннее небо ласково смотрело на Марию. Пережившие зимний холод сосны слегка склонялись над дорогой, и не по-зимнему яркие обжигающие солнечные лучи блестели, преломляясь в остатках снега, когда-то полностью покрывавшего их пушистые игольчатые лапы.
В воздухе неповторимо пахло весной.
Казалось, природа наконец-то прочувствовала, насколько истощены запасы оптимизма в сердцах ее любимых людей, и немедленно решила исправить эту ситуацию.
"И зачем я так увязла во всех своих филосовских рассуждениях и проблемах, - думала Мария, разглядывая потрясающе яркий окружающий мир, - боже мой, почему бы просто не наслаждаться жизнью, вместо того, чтобы заморачиваться на мелочах, пытаясь докопаться до истинной сущности вещей?"
Марии вдруг вспомнилась давно прочитанная книга Пауло Коэльо "Алхимик", где говорилось, что если человек следует своей судьбе, то сама вселенная всячески старается помочь ему в этом.
Девушка уже давно начала замечать, что стоило в ее голове возникнуть какой-либо интересной мысли по поводу смысла жизни, устройства вселенной и иных филосовских вопросов, словно по волшебству она начинала случайно встречать людей, которые могли рассказать ей что-нибудь важное на эту тему, в руках оказывались как специально подобранные по данной тематике книги.
"А может, - подумала Мария, - все совсем наоборот? Возможно, человек приходит в этот мир для того, чтобы просто наслаждаться жизнью, замечать окружающие нас повседневные привычные маленькие радости? А все эти филосовские размышления призваны лишь отвлекать человека от этого основного занятия? И тогда эта случайно попадающаяся под руку информация - всего лишь уловка, заманивающая в ловушку мучительного непонимания?"
Однако несмотря на подобные размышления, Мария вовсе не собиралась отказываться от своих попыток докопаться до основного великого смысла, положенного в основу жизни.


Мария в ярости вылетела из комнаты, пронеслась по коридору, хлопнула со всего размаху дверью и плюхнулась на единственный в маленькой комнатушке стул. Кровь стучала в висках, заглушая большую часть посторонних звуков, поэтому Мария, вопреки обыкновению, не услышала тихих шагов и робкого стука в косяк приоткрытой от сильного хлопка двери.
Дмитрий осторожно вошел, присел перед девушкой на корточки и заглянул в скрытое спутавшимися волосами лицо.
- Прости, - прошептал он, - я не хотел тебя обидеть.
С полминуты Мария пыталась выровнить сбившееся от внезапно нахлынувшей и плавно тающей под виноватым взглядом Дмитрия ярости.
- Я и не обижаюсь, - выдохнула она сквозь зубы.
- Угу, - скептически хмыкнул Дмитрий.
- Нет, правда, - Марии уже почти удалось успокоиться, - я вообще не обижаюсь на людей. У меня нет на это права.
Дмитрий удивленно приподнял одну бровь и внимательно посмотрел в ее глаза, девушка пояснила:
- Мы все - свободные люди. Я никому ничего не должна, и мне, соответственно, никто ничего не должен. Так какое право я имею обижаться на кого бы то ни было, если все мы поступаем в соответствии своим представлениями, и отчитываться нам только перед нами самими?
Ладно, пойдем, - Мария поднялась и вышла в коридор, Дмитрий спокойно последовал за ней.
"Почему так, - думала Мария, входя в просторную комнату, - порой даже очень обидные слова я могу проглотить, стерпеть и забыть, а порой какая-то мелочь способна вызвать целую бурю отрицательных эмоций..."
- Продолжим тренировку, - голос Дмитрия отвлек Марию от этих мыслей.
Она утвердительно кивнула и взяла меч. Привычный металлический звон, тяжелый меч в руке - Мария увлеклась боем и совершенно забыла и о своей внезапной вспышке ярости, и о мыслях, которые пронеслись в ее голове, там, в маленькой комнатке, под мягким взглядом внимательных карих глаз...


Работы в офисе было немного, и в другое время Мария обязательно заскучала бы от безделия, но настроение было отвратительным, как, впрочем, и мысли, проносящиеся в ее голове.
Привычной мелодией заверещал мобильник.
"Давай сегодня выгоним всех из комнаты и просто поболтаем. Я думаю, нам обеим нужно выговориться" - Иришкина SMS-ка отвлекла Марию от мрачных размышлений.
"Замечательная идея, до вечера!" - ответила девушка и вздохнула.
Выговориться действительно было необходимо.
Мария в задумчивости разглядывала заголовки тем на своем любимом форуме, когда ее внимание привлекло слово "Одиночество".
В разговоре учавствовали по большей части старшеклассницы, и большинство из них сознавалось в том, что в школе им не интересно общаться со сверстниками, что их не понимают, и они предпочитают быть одни. "Пусть я одна, но зато ни под кого не подстраиваюсь, никогда не потеряю свою индивидуальность", - это бесхитростное признание подтолкнуло Марию высказать свою точку зрения, и она ловко застучала ноготками по клавишам.

"Одиночество...
Одиночество - это моя любовь и моя смерть...
Мой сон и моя любимая реальность...
Я - очень общительный человечек... Очень много друзей, с которыми мне всегда есть о чем поговорить, которым я могу легко рассказать все свои проблемы и тайны, и слышу от них ответ... искренний ответ, когда они доверяют мне свою боль...
Но одиночество всегда идет со мной за руку, иногда заглядывает в глаза...
... и тогда я сбегаю от всех своих друзей, из шумной компании в тишину темных пустых комнат, и прячусь... и ищу в этой пустоте себя.
Тут говорят про индивидуальность... вы так ей дорожите... а у меня ее нет. И это моя вина, мой крест.
Сломать человека не так легко... но сломать себя - вовсе не сложно.... ради... а ради чего, какая теперь разница...
Просто меня больше нет. Я это понимаю и принимаю.
У меня так много друзей... и я знаю почему.
Я - зеркало, а это самая сокрушительная разновидность обаяния. Когда я общаюсь с человеком, я словно становлюсь им. На уровне подсознания перенимаю привычки, манеру речи, интересы...
Нет, я не лгу, во мне действительно оживает и набирает полную силу частичка того, с кем я общаюсь...
И порой мне кажется, что меня совсем не существует - есть только отражения...
И это прекрасно... и это так одиноко...
И никто никогда не сможет понять меня полностью, даже я...
Сколько бы времени не уделялось на общение с собой...
Смерть решит все, все объяснит...
Но пока я живу... Порой, сбегая и прячась за спину одиночества, а порой задыхаясь от него и спасаясь лишь друзьями...
Но я живу..."

Собственные слова, маленький гимн жизни, приободрили Марию, и она позволила мыслям и ассоциациям увлечь ее далеко от этой реальности, в ее маленький и неправдоподобный мир. Когда же девушка почувствовала, что эмоций и мыслей слишком много, она впервые за два месяца записала внезапно возникшие в голове строчки стихов:

"Милых лиц кружится шумный хоровод,
Их тепло, их свет - дневной полет,
Но чернила ночи льются сквозь окно,
Я в ночной полет сбегаю все равно.
Дом, семья, любовь, мои друзья...
Лишь свобода - я, да легкий ветер я.

Сквозником в стекло - да душу в кровь,
Тихий сердца плач, да сказки про любовь.

Не жалей меня, не бей, лишь отпусти,
Не позволь вернуться, но прости...

Манит день теплом, но свободой манит ночь,
Словно блудный сын, как потеряная дочь...
Мне бы все летать да сутки напролет,
Мне бы крепко спать, да сон все не идет...
Вечер плавно в день, утро резко в ночь,
Словно дикий зверь убегаю прочь."


Вечером Мария шла в клуб, обходя глубокие холодные весенние лужи, звонко хлюпая по мокрому снегу твердой подошвой осенних ботинок, когда встретила Алю и Макса - эта сладкая парочка по обыкновению светилась радостью и оптимизмом, словно всем своим видом провозглашая торжество жизни.
- Привет! - восторженно прокричала Аля, завидив Марию, - как дела?
- Привет, да не то, чтобы особо хорошо, - Мария искренне улыбнулась, - зато из тебя оптимизм так и прет, хоть бы мне кусочек отломила что ли!
Подруги рассмеялись, продолжая болтать о мелочах, которые кажутся столь важными после долгой разлуки. Несколько минут послушав их пустую болтовню, Макс внимательно посмотрел на Марию и, прищюрившись, сказал:
- Хочешь несколько советов, для хорошего настроения?
- Я тебя внимательно слушаю, - Мария улыбнулась и попыталась состроить серьезное выражение лица, но вид совершенно счастливых физиономий друзей, стопроцентно вызывал бесшабашную улыбку.
- Займись сексом, - абсолютно серьезным голосом заявил Макс.
- Что, прямо здесь? - Мария была слегка шокирована подобным заявлением, и ляпнула первое, что пришло в голову.
- Не, здесь мокро и противно. Но мой тебе совет, займись сексом, - все так же серьезно ответил Макс.
- Ох, - Мария вздохнула, плюнула на все правила приличия и заявила, - ну, для этого нужно как минимум найти подходящего парня...
- Да, в нашем городке найти приличного парня довольно нелегко, - согласился Макс, и все трое хором рассмеялись.
Выслушав получасовую лекцию о пользе секса, которую Аля и Максом не постеснялись подтвердить примерами из собственной веселой жизни, Мария наконец распрощалась с друзьями и добралась до клуба в настроении весьма далеком от душевного равновесия.


Мария сидела на широком белом подоконнике и мелкими глотками цедила ледяной Джин-Тоник, пристально глядя в огромное окно. Ира сидела напротив и болтала ногой, периодически задевая стоявший рядом стул.
- Ну почему нет? - страдальческие нотки послышались в голосе девушки.
- Мы слишком похожи, - Мария тихонько вздохнула, - слишком. Мы не сможем быть вместе, я просто не вижу будущего.
Очень сложно было объяснить постороннему человеку ход собственных не слишком-то прямых, но не вызывающих сомнений рассуждений. Подруге все кажется нелогичным, слишком далеко и неожиданно прыгает мысль с одного утверждения на другое.
А за окном играли дети. Они гонялись друг за дружкой по бетонной избитой дороге и звонко смеялись. Мария печально улыбнулась:
- Понимаешь, мы сами согласились на эту игру с чувствами, теперь расплачиваемся. За все в этой жизни надо платить. Только вот твердо знаю: он не удержит меня, а мне не удержать его... Слишком свободолюбивые характеры.
Мария повторяла зарание продуманные и до блеска отшлифованные фразы, в мыслях честно признаваясь себе, что пытается убедить вовсе не Иру в правильности своего решения поговорить с Дмитрием и навсегда поставить точку, она пытается убедить себя, заставить себя все же воплотить это решение в жизнь.
- Я так боюсь его обидеть, - Мария сжала губы в тонкую полоску, - только точно знаю, что если не сделаю этого сейчас, потом будет еще больнее.
Дети за окном собирали оставленные на траве портфели и дружной гурьбой уходили с территории бывшего детского сада, арендуемого теперь для всевозможных детских секций и кружков.
Баночка Джин-Тоника опустела, беседа плавно свернула в другую сторону, словно по негласной договоренности уже не касаясь болезненной темы. Девушки беззаботно болтали, получив вдруг возможность выговориться и не думать больше ни о чем. Маленький девишник на две персоны продолжался.

Захватывает!!! А продолжение будет?

Стервуленька, прости... продолжения не будет,
это незаконченный расказ пришел к своему логическому завершению...
Рада, что тебе понравилось :D

Вот настанет время, будешь толстыми книжками издаваться! И буду я их вместо разной хуйни, на ночь читать! Скорей бы только....;)

Стервуленька, ну, во-первых, на толстую книжку тут не наскрести, во-вторых, такой бред издавать никто не будет... А в третьих, нафига тебе такую гадость на ночь читать?! Приснится - трусами не отмахаешься... :D

1. Наскребём уж как нибудь!:write:
2. Попробуют только не издать!:bud:
3. А я их лиииифчиком, лиииифчиком...

Стервуленька, лоооолллл!!!