Прошёл ещё один день в бесплодных поисках. Телефон, что был оставлен в факсе, не существовал ни в одном справочнике. Полиция тоже не могла толком объяснить его принадлежность. Одни предположения. «Скорее всего, мистер Антонов, похитители дадут о себе знать», - сказали в министерстве госбезопасности Египта, - «И сформулируют новые, более конкретные требования. Поймите правильно: те требования, что были выдвинуты ранее, носят больше декларативный характер». Ждать, ждать… Сколько ещё продлится это период неопределённости?

Один офицер местной полиции по имени Хасан, с которым я успел познакомиться и немного сдружиться, сказал мне, что у него есть свои люди, так называемые осведомители, в группировке Хэзб-Эль-Намия, и что он готов помочь мне настолько, насколько это будет в его силах. «Интересно, какую сумму заломит он за свою помощь?», - цинично рассуждал я. «Хотя есть же люди, руководствующиеся и просто гуманными принципами», - тут же возразил я сам себе. «Ну, какой же я идеалист!» - снова завязал сам собой мысленную дискуссию. «А всё же я верю в людей», - окончательно решил я, и поставил на этом точку.

«Таня, Танюсенька, Танюлечка…», - повторял я постоянно чуть ли не вслух, как повторяют наверно фанатичные мусульмане имя своего аллаха. В эти мгновения я хотел в клочья разорвать всех этих культовых служителей абсолютно любой религии. Всех этих мул, попов, ксёндзов и прочих раввинов за их бредовые учения о низости самого человека по сравнению с их придуманными богами, за стремление к устройству жизни по чёрте знает каким принципам. Я точно знаю, и всегда, особенно после этого случая, буду знать, самый главный бог – это человек. И счастье – только в человеке. Пока жив человек, жива и его вселенная, в которой он является просто временной составной частью, жив и тот другой человек, который не мыслит себя вне своей половины. И всё. Вот и вся божественная философия. Тут уж я немного посмеялся над собой – вот, мол, и сам придумал новую религию: «человеколюбие» называется. Чудно как-то! Всем хорошо одновременно всё равно не будет. Например, войны были всегда, да и будут наверно вечно, пока цивилизация, достигнув пика своего технического совершенства, не разрушит сама себя. Причём, даже если человечество во всей вселенной расплодится. Фу, куда меня занесло в своих рассуждениях!

Тем не менее, обсуждение с самим собой общечеловеческих проблем вдруг показалось мне какой-то отдушиной, пусть и на время, но отвлечением от нахлынувших в одночасье мрачных мыслей. Потом мысли начали путаться. Какие-то картины воспоминаний вперемешку с фантазиями поплыли перед затуманенным взором сонного сознания.

Сквозь полудрёму я услышал телефонный звонок.

- А, Хасан, это ты! Что нового?

- Кирилл, я проверяю сведения моего человека по базе данных министерства безопасности. Пока ничего не нашёл. Ищу. Не отчаивайся. Наберись терпения. На связь никто из похитителей не выходил?

- Нет, Хасан. Спасибо за участие, жму твою руку. Я в долгу перед тобой.

- Да ладно, брось ты, сочтемся. Жизнь – сложная штука. Вот ты работаешь у себя в России в нефтяной компании и прекрасно представляешь, что все беды у нас здесь, да и у вас там тоже, из-за нефти.

- Это верною.

- А если еще эта самая нефть замешана на фанатичном исламе.

- Точно, Хасан. Борьба противоположностей, одинаково вредных нормальным людям. С одной стороны – большие деньги, сила, беззаконие, с другой – фанатизм.

- Ты заешь, Кирилл, я раньше тоже так думал, но сейчас понял, - «нефть – деньги – религия» - это заколдованный порочный круг. В Америке ведь тоже своя религия – поклонение большим и очень большим деньгам.

- Мы с тобой ударились, пожалуй, в достаточно мудрёные философские дебри. Прости, но меня сейчас больше волнует судьба моей Татьяны.

- Да, да. Я понимаю. Буду делать всё возможное. Сколько ты ещё сможешь пробыть в Каире?

- Дней пять, не больше. Кончаются деньги. И это несмотря на то, что из Москвы было два солидных перевода: из моей фирмы и от Таниных родственников.

- Ну, ладно, будь на связи. Не унывай, держись. У меня есть совершенно достоверная информация, что она, по крайней мере, жива.

- Спасибо за все старания. Жду звонков.

Нет, так дальше нельзя. Нужно что-то начинать предпринимать самому, и предпринимать немедленно.

В дверь номера постучали.

- Прошу Вас, войдите, там открыто.

- Вам письмо, сэр.

Я подошёл к человеку, принесшему послание, дал ему десять долларов чаевых, попросил меня оставить и быстро разорвал конверт. В письме было следующее:

«Мы, воины аллаха, представляющие его праведный гнев на грешной земле в лице правоверной Хэзб-Эль-Намия, доводим до сведения адресата о наискорейшем истечении срока ранее выдвинутого ультиматума. Мы требуем, чтобы в течение ближайших трёх дней Россия объявила войну сатанинской Америке. А если этого не произойдёт, то и сама Россия будет считаться пособником дьявола, а её представительница, находящаяся у нас пока ещё в добром здравии, будет предана закланию во имя всевышнего нашего аллаха. Да пребудет мир по законам святейшей справедливости».

Вот и срок определён. Итак, три дня. Три дня, которые либо потрясут мир, либо будут последними в моей жизни.

Интересно, а можно ли здесь на базаре купить оружие? Позвоню-ка я Халафу. Нельзя же сидеть, сложа руки! Во-первых, если не просят денег, значит, их кто-то крепко финансирует. В конце концов, не святым же духом они там питаются. А деньги, как известно, делают многое, если не всё. Во-вторых, почему я ни разу не слышал от них звонка, хотя прошло уже три дня? Всё это как-то не вяжется с классической схемой похищения. И ещё, если Таня действительно жива, почему до сих пор я не имею никаких этому доказательств? «Хороша была Танюша, краше не было в селе, красной рюшкою по белу сарафан на подоле…», - почему-то пришли вдруг на ум стихи Есенина. Всё, хватит нюни распускать. Надо действовать.

***
- Халаф, здравствуйте, это Антонов из России, - начал я разговор по телефону.

- О, рад слышать, мистер Антонов, Вы всё ещё в Каире? Что слышно о Татьяне?

- Пока ничего обнадёживающего. Похитители выдвинули трёхдневный ультиматум с просто невыполнимыми условиями. Хочу начать действовать. Пока вот не знаю как. Что посоветуете?

- Что говорит полиция?

- Полиция ищет. Задействована даже служба госбезопасности Египта.

- Ну что ж, советую подчиниться судьбе и уповать на милость всевышнего. Сочувствую, сочувствую.

«Больно мне нужно, его сочувствие!» - подумал я.

- Господин Халаф, всё же хочу предпринять решительные меры самостоятельно. Я не могу больше ждать, нельзя этого так оставить! В общем, нам нужно встретиться.

- Как скажете, мистер Антонов, - я почувствовал в голосе Халафа нотки нежелания особо активного участия в событиях с его стороны, - Сегодня, после шести вечера, у входа в кинотеатр «Ассаудин», что в десяти минутах ходьбы от Вашего отеля. Я готов встретиться с Вами.

- Договорились.

Я положил трубку и стал сосредоточенно обдумывать план действий. Нерешительность этого бедолаги меня немного настораживала: нет ли здесь некоего знака, мол, «кое-что знаю, но моя хата с краю». Как дожать его до откровенного разговора? Если ничего не придумаю, беседа может пойти не потому сценарию. И всё насмарку. Нельзя упускать этого шанса. Пока их у меня не так уж и много.

Я взял со стола путеводитель по Каиру, перелистал пару страниц. Вот он, кинотеатр «Ассаудин». Кстати, кем-то подчеркнутый шариковой ручкой. Что за мистика! Помню, в первый день нашего с Таней здесь пребывания я перелистал этот путеводитель вдоль и поперёк. Там не было никаких пометок! Итак, меня приглашают поиграть в восточные игры?


[показать]