Вот и случилось

Вечер прошёл отлично. Убранство ресторана отеля свидетельствовало об изысканном вкусе его хозяина. Еда и напитки были вкусны до головокружения. Правда, такими же головокружительными были и цены. Но что поделаешь, фирменные командировочные, в общем-то, предусматривали даже такой поворот событий, и хотя я вовсе не склонен был оставлять всю имеющуюся наличность в самом начале пребывания тут, я всё же не стал исполнять перед Таней неблаговидную роль прагматичного жмота. В принципе, если удавалось подкрепить «непредвиденные траты» чеками и прочей документальной ерундой, и если многого всё равно не сэкономишь, то хоть «погулять» на представительские средства, подумал я, вовсе не грех.

Начало следующего дня тоже предвещало самое благополучное развитие событий. Несмотря на бурную любовную ночь мы оба прекрасно выспались. Умывшись, я вызвал человека из службы отеля с завтраком. Танюшка пока приводила себя в порядок. Мы позавтракали. На улице было всё также нестерпимо жарко.

- Кирилл, у меня что-то плохие предчувствия. Возьми меня с собой сегодня.

- Тань, пойми, я же на переговоры иду, не на пляж какой-нибудь. Это работа. Поверь, всё будет у нас с тобой замечательно. Ты просто побудь здесь, никуда не ходи. Будь в номере и всё будет в порядке.

Я ехал по знакомому шоссе, и всё время вспоминал Танины слова. К чему бы это? Потом я всё пойму. Скоро мне откроется интуитивный смысл её, казалось бы произнесённого некстати, предложения уехать вместе. Но что я ей мог тогда ответить? Поехали, мол походишь там по коридорам, пока я буду вести переговоры? Или пару часов отсидишь в ближайшей забегаловке, где десяток черняво-кучерявых сорвиголов буравили бы её своими тёмно-карими глазами? Чушь, да и только. Я гнал от себя бредовые мысли, а они, как назойливые мухи к оконному стеклу всё цеплялись и цеплялись к моему сознанию.

***
- О, мистер Антонов, прошу, шеф ждёт Вас, - произнесла по-английски Мирана.

Не прошло и минуты, как мы с Аль-Массари углубились в суть обсуждаемых вопросов. После достаточно успешного окончания переговоров Аль-Массари сказал:

- Хочу предупредить Вас, мистер Антонов, об одной вещи. Я слышал, Вы прибыли на этот раз к нам не один. Так вот. В связи с последними событиями в нашем регионе, в городе активизировалась исламская группировка Хэзб-Эль-Намия. Тактика её действий такова, что для достижения своих фанатичных целей они могут пойти на самые антигуманные поступки! Да хранит нас всех аллах от противоверного экстремизма.

- Спасибо, мистер Аль-Массари. Мы с Таней задержимся здесь не более, чем на неделю. Спасибо за предупреждение. Излишняя предосторожность нам не помешает. Мы знаем: на вашем континенте сейчас очень не спокойно.

- Да, да, боюсь, огонь, что разожгли американцы, может пожечь большой арабский пожар: в арабском мире так много отчаянных голов.

- Думаю, Вы и ваше окружение к ним не относитесь.

- Будет уповать на торжество благоразумия и милость всевышнего.

Мы согласовали время проведения заключительного банкета по случаю удачно завершённой сделки и вежливо откланялись друг другу.

Как мне показалось, обратная дорога пролетела для меня как одно мгновение. Я буквально влетел на третий этаж своего отеля. Упершись в запертую дверь нашего номера, я трясущимися от волнения руками лихорадочно пытался воткнуть ключ в замочную скважину. Холодный пот выступил у меня на лбу. Наконец я открыл дверь и ураганом ворвался в холл.

Тут же мой взор остановился на столе, где лежала записка. «Милый Кирка, я буду вечером. Мне позвонили в номер из редакции газеты «Харайят Таймс», сказали, что от твоего знакомого, - мистера Халафа. Ты прости, что я такая непослушная. Я просто не могу без дела. Вечером встретимся, и я всё непременно расскажу. Жди. Целую. Твоя Танюшка.»

Я брякнулся в кресло и чуть не потерял сознание. Какого чёрта?!! Как она могла так поступить! «Всё, всё, хватит, соберись с мыслями», - говорил я сам себе. «Где этот чёртов телефон Халафа?», - пробормотал я почти вслух дрожащим голосом, перелистывая записную книжку. «А, вот, нашёл!»

Я набрал номер.

- Мистер Халаф, здравствуйте, это говорит Антонов из России. Да, уже в своём отеле «Шератон-Арабия». По работе всё отлично. Да. Где Таня? – от волнения прямо в лоб выпалил я. - Что? От Вас не было никакой рекомендации? И не было приглашения из газеты? Чёрт побери, звоните в полицию, я Вас умоляю! Поднимите на ноги всех своих знакомых газетчиков, может кто-то воспользовался Вашим именем, и всё не так уж страшно! Нет, я не впадаю в истерику, просто её нет в номере, и в записке она ссылается на звонок от якобы Ваших знакомых!

Всё. Надо начинать действовать. Но с чего начать? Я понял, что заснуть сегодня будет весьма и весьма не просто. А дойдёт ли вообще до сна ближайшей ночью?

Раздался телефонный звонок.

- Халаф! Да, это я, слушаю Вас. Что?! Полиция ничего не знает? Да, еду. Да, я скоро буду. Я опишу всё досконально. Я привезу её фото (у меня в бумажнике была её фотография, с которой я никогда не расставался).
Никогда ещё ночной Каир не был для меня так противен. Уже прошло больше пяти часов, как я заполнил все бланки и написал заявление о пропаже Тани. Бесцельно бродя по городу и насвистывая всякую чушь, с засунутыми, как у какого-то придурка, руками в карманы брюк, я постепенно приходил в своих мысленных рассуждениях к идиотскому выводу, что жизнь попросту потеряла для меня всякий смысл, она для меня кончена. Огни припортовых верфей предательски подмигивали разноцветными огнями. Я еле сдерживал себя, чтобы не сорваться, не запаниковать в той крайней степени, когда уже трудно бывает себя остановить, чтобы враз не наделать каких-либо глупостей. Я попытался хладнокровно, насколько это вообще возможно в данной ситуации, осмыслить произошедшее.


Робкая надежда

Утром позвонила Мирана. Сказала, что фирма тоже подключила свои каналы поиска, но всё пока безуспешно; сказала, что очень сочувствует мне.

Я прикидывал – хватит ли мне денег, если поиски окажутся продолжительными. «Чёрт бы побрал эту восточную экзотику, - думал я. - Если вы так, - обратился я мысленно к неведомым похитителям, - то и я буду играть по тем же правилам. Интересно, сколько ждать пока они себя проявят?»

Я спустился вниз, сел в машину и поехал в «Айша-Ойл», - почти единственное место в городе, где у меня было достаточно много знакомых.

***
- Здравствуй, Мирана!

- Добрый день, мистер Антонов. А у меня для Вас есть кое-что обнадёживающее.

- Что? Что-нибудь о Танюше? Ну, скорее же!

- Как сказать. Вот, по факсу сообщение кто-то прислал. Почитайте.

На корявом английском крупным шрифтом было напечатано следующее:

«Уважаемый сэр, Ваша пассия в полном порядке. Мы не хотим причинить боль ни ей, ни, соответственно, посредством её, Вам лично. Мы также не хотим особой огласки случившегося. Нам даже не надо денег.

Мы просим Вас воздействовать на своё правительство с целью активизировать его в плане прямого контрудара по Америке, как агрессору, напавшему на мирных и беззащитных мусульман Ирака, наших братьев по вере и крови. Мы знаем, что нефтяная компания России, представителем которой Вы являетесь, очень ценит Вас лично. Её руководство имеет самый непосредственный выход на Президента России.» И подпись: «Боевое крыло движения «Хэзб-Эль-Намия». Да пребудет Аллах с нами, да защитит он многострадальный арабский народ и изгонит сатану Буша! Телефон наш такой-то».

Всем своим видом я пытался показать Миране, что у меня всё нормально, что я даже отчасти рад, - как ни как Таня жива. Однако мешанина эмоций давала о себе знать. С одной стороны, уже есть надежда на благополучный исход событий, с другой, - ну и что с этой надеждой делать? Тоже мне, разузнали всё гады, во всех подробностях! В конце концов, я же не министр какой-нибудь или думский спикер. Да кому я там к чертям собачьим нужен! Они что думают, что я сейчас брошусь к телефону и стану уговаривать шефа связаться с Путиным чтобы тот устроил разгон американцам? Мне и самому эти янки до рвоты противны своим высокомерным снобизмом хозяев мира, как они наверно себя представляют, но я-то тут при чём? Тем более Таня!? Вот уж никогда бы не подумал, что мировые проблемы так сильно могут коснуться меня лично.

Честно говоря, звонить в Москву совсем не хотелось. Что говорить генеральному? Что я здесь должник по поводу чужой человеческой жизни и уже почти сам заложник? Куда, скажет, поперся с какой-то девчонкой? И будет прав.

Я повертел бумажкой со злополучным факсом, перечитал письмо ещё раз, сплюнул со злости и буквально выбежал из офиса, хлопнув дверью, и не попрощавшись не только со знакомыми мне сотрудниками фирмы, даже с такой гостеприимной и вежливой девушкой, как Мирана.

Я был в полном отчаянии.



[показать]