«Потому что я его люблю», - спокойно и уверенно сказала я. Эти слова прозвучали так естественно, что я сама удивилась. Пролетели мимо. Как будто и не я сказала.
Мы с Машкой сидели в ее прокуренной кухне и не спеша попивали красное вино из чайных чашек.
- Что, опять? – спросила она.
- Не опять, а снова, - обиженно произнесла я, увлеченно рассматривая узоры на шторах.
Я втянула в себя ментоловый дым и замолчала. За эту паузу я собиралась придумать пару красивых фраз. Я представляла себя какой-то драматической героиней, поэтому в этом месте совершенно необходим был театральный монолог о неразделенной любви. «Раньше я его не любила, мне только казалось, что люблю, а сейчас все совсем по-другому, понимаешь? Сейчас это как…, - монолог получался не очень красивый. Даже корявый. – В общем я прямо чувствую это. Вот здесь…», - я хотела положить руку на сердце, но забыла, с какой стороны оно находится, и моя рука застыла в воздухе. «Ну блин, короче ты поняла, где», - сказала я, и мы обе расхохотались. Красное вино приятно гуляло в голове. Разливалось по телу спокойным теплом, добавляло блеска глазам и откровенности разговору. Я посмеялась и продолжила: «В общем, надо что-то делать, мы с ним должны быть вместе». Подумала, что разговариваю как будто какими-то строчками из песен. Маня подлила мне вина и начала строить теорию о том, что мне нужно проявить инициативу, потому что надо бороться за свое счастье и все такое.
- Подойду к нему завтра в универе, - объявила я.
- И че скажешь?
- Не знаю, придумаю.
Потом я подумала, что все равно не подойду. Я смелая, когда выпью. А так – нет. Не очень. Совсем нет. Я нерешительная, таким сложно. Мне неожиданно стало очень обидно за то, что я такая вот. Что говорю и не делаю. Что не борюсь за счастье. В носу защипало, захотелось плакать.
- Машка, почему у меня всегда так?
- Как «так»?
- Влюбляюсь в тех, кому на меня плевать…
Машка замолчала, она не знала, почему. И я тоже не знала. И не уверена, что хотела бы знать. Но было обидно и я заплакала.
- Ну ты чего, зайка? – Маня подошла ко мне и обняла за плечи. Лучше от этого не стало, но я решила не давать больше волю эмоциям. Жалость мне меньше всего нужна. Помолчали.
- Все, пошла, - наконец сказала я и поднялась. Хотелось остаться одной. Просто, без объяснений. Одним глотком допила свое вино и попрощалась.
Решила дойти пешком, хотя уже темнело, я ведь смелая, когда пью. Начался дождь. Зонта как всегда не было, ненавижу таскать с собой зонт. Шла, перескакивая через лужи и пряча лицо от дождя. Крупные капли звонко превращались в пузыри на реках и морях, разлившихся по асфальту. Казалось, в мире не существует больше никаких звуков, кроме звука дождя. Ни машин, ни людей не было слышно, только шорох и топот капель.
Моя белая рубашка полностью промокла, с распущенных волос стекала вода. От этого я почему-то чувствовала себя еще более одинокой и несчастной. Как будто ушла из дома, или потерялась. Погода поддерживала меня, разделяла мое настроение, мы были на одной волне. Думала о том, где сейчас Дима, что он делает. Почему-то я была уверена, что он сидит в теплой квартире, не то что я. По лужам быстрым шагом.
Под козырьком моего подъезда на скамейке сидел мокрый и унылый Ковалев. Наверное ждал меня. не наверное, а точно. Кого ему еще ждать у моего подъезда? Сидел на своей скамейке, как на необитаемом острове, вокруг дождь и реки на асфальте. Робинзон. Я присела рядом с ним.
- Привет, - сказал он. – Ты чего так поздно ходишь одна? И без зонта?
- Не так уж и поздно. Да и вообще пофиг, - почему-то разозлилась я. Ковалев меня раздражал. Конечно, приятно быть кому-то нужной, но почему этот кто-то – именно Ковалев? Почему не Дима, например? Какой в этом смысл? Когда ничего не совпадает.
- Позвонила бы. Я бы тебя проводил, - грустно загундел он.
- Не надо меня провожать.
Ковалев загрузился и закурил. Молчал. Обиделся. Мне стало на секунду его жалко, я наверное плохо с ним поступала. Злилась на него за то, что он не Дима. За то что он не такой. Сидит вот промокший, смотрит щенячьими глазами.
- Ну ладно, я пошла, - я встала, направилась к двери. Я не видела смысла.
- Пока, - мрачно сказал мне вслед Ковалев. Я не обернулась.
Зашла домой, открыла окно, впустив в комнату густой запах дождя. Посмотрела вниз – в темноте еще горел огонек его сигареты. Как звездочка на небе. Только небо переехало под козырек моего подъезда. Я представила, как он сейчас курит и размышляет о том, какая же я стерва. Ну и черт с ним. «Жизнь вообще – несправедливая штука», - подумала я и пошла спать.

Мрачное осеннее утро. Типично сыро-осеннее. Я сидела на подоконнике в универе, болтала ногами и ждала Машку. Сбежала с лекции. В коридоре было тихо, только из открытой двери слышался монотонный голос пожилого препода. Я зевнула и прислонилась спиной и затылком к холодному стеклу. За окном снова лило как из ведра. С лестницы послышались голоса, и в коридоре появились двое. Димка с другом. Мое сердце, кажется, на секунду подскочило и покатилось вниз, как по водной горке. Потом вернулось обратно и заколотилось, как будто его завели ключиком.
Я постаралась сохранять спокойный вид, хотя в висках стучали барабаны. Все спокойно. Все в порядке. Руки похолодели. Двое приблизились, и я рассмотрела Димку. Голубая футболка насквозь промокла, прилипнув к худоватому телу. Чуть отросшие мокрые светлые волосы свисали на лицо. Если бы меня попросили нарисовать портрет «принца на белом коне», я бы не задумываясь изобразила Диму, промокшего под дождем. Именно в этой футболке и в джинсах. Мужчина моей мечты. Мой идеал. Вообще он был больше похож на мокрого котенка, а не на принца. Или на мишку из детского стишка. Которого хозяйка оставила под дождем. Хотя нет, это было про зайку…
В пустом коридоре их голоса звучали особенно громко, как будто отскакивая от стен. Заметили меня, подошли. Взгляд как разряд тока. Пульс на максимуме.
- Привет. Ты че тут сидишь? – спросил Димка, улыбаясь во весь рот. От этого его лицо принимало особенно приятное выражение, и он становился похожим на симпатичного ребенка.
- Машку жду, - улыбнулась я. – У них семинар там.
Он смотрел на меня не без интереса. Голубая футболка, голубые глаза. Моя голубая мечта. Или розовая? В общем, мечта. От моей мечты пахло сигаретами и каким-то классным парфюмом.
Дима был одним из таких парней, говоря о которых, девчонки мечтательно вздыхают. Из тех, которых все знают и любят. Для меня он был даже не человеком, а существом с другой планеты, где все рождаются идеальными, проживают идеальную жизнь и умирают такими же идеальными. Персонаж мультика. Глянцевая картинка. Слишком хорош, чтобы быть правдой.
«You just too good to be true
Can’t take my eyes off you», - пронеслось в моей голове.
В моем сознании он был настолько совершенным, что я даже не видела ни одной причины, чтобы он был со мной. Искала и не находила. Может просто не замечала. Я ведь с другой планеты. И это было самым обидным.
Перекинулись парой фраз. Мне казалось, что я говорю все немного не в тему. С ним я всегда терялась и не могла найти подходящих слов. Глупо. Затмение какое-то.
- Короче, погнали на пару! – Димкин друг дернул его за рукав.
- Ну давай, - сказал мне Дима, положив руку на мое плечо. Снова разряд тока. Короткое замыкание. Я невольно улыбнулась. Пока. Увидимся. Все, поговорили. Я проводила их взглядом, навстречу им попалась какая-то невысокая рыжая деваха, которая тут же начала обниматься с Димой, как с родным. «Твою мать», - подумала я. Деваха что-то щебетала писклявым голоском и довольно хихикала. Я раздраженно отвернулась.
Весь день мне казалось, что я чувствую запах сигарет и какого-то классного парфюма…

Вечеринка без повода в квартире однокурсницы по имени Таня. Мы с Машкой сидели на полу и пили. Было уже далеко за полночь, и весь народ разделился на два лагеря – тех, кто еще пил, и тех, кто уже не мог. Второй лагерь почти в полном составе впал в спячку. Мы оказались одними из «стойких».
Кто-то закрылся в туалете и не выходил, а кто-то другой долбил кулаком в дверь и просил не наглеть. Хозяйка квартиры спала на диване, подложив под голову синюю плюшевую собаку и свернувшись как ежик. Хотя я не знаю, как спят ежики. Видимо съежившись.
С кухни раздался голос Вадика: «и у любви у нашей сееела батарейка», - завыл он. И замолчал. Наверное, это была единственная строчка, которую он знал. Вика рыскала по квартире, разыскивая свою мобилу. Мобила пропала без вести. Ей звонили, она не отвечала.
Ковалев сидел в углу и накачивался пивом, укоризненно поглядывая на меня. Мне хотелось курить и целоваться. «Пойдем покурим», - сказала я сидящему рядом Андрею. Нормальный парень, однокурсник. Просто нормальный. Не могла же я сразу сказать «Пойдем целоваться». Вышли на темный балкон. Холодный воздух. Встала поближе к нему, с ним тепло. Несколько фраз, не важно. Его руки – на моей талии. Почувствовала его губы. Выбросила сигарету. Подумала про Диму…
Не знаю, сколько времени прошло. Мы лежали на диване в темноте, смотрели друг на друга. Глаза привыкли, и казалось, что темнота совсем не темная. Серая темнота. Я снова вспомнила Диму. Его глаза и смех. Димка, Димка, где твоя улыбка? И правда, где? Злилась на себя за то, что была именно в этой квартире, с нормальным однокурсником Андреем. Никакого смысла. Я была ни пьяной, ни трезвой, никакой. Ни о чем. Обиделась на себя. Скучала по Димке. Андрей посмотрел и шепотом спросил:
- О чем думаешь?
- Ни о чем, - сразу же ответила я, как будто ожидала. Я всегда ненавидела этот вопрос. Мои мысли – мое личное дело.
- Это несправедливо. По отношению ко мне, - неожиданно прошептал он.
Я обалдела – первый раз кто-то прочитал мои мысли.

Один из последних солнечных дней осени. Солнце изо всех сил пыталось доказать свои права. Я сидела на лекции рядом с Машей и рассматривала Димин затылок. Сидел впереди и слева, далеко от меня. Но все равно хорошо видно. Было так странно солнечно, и мне казалось, что на душе все хорошо. Непонятно почему. Просто я любила, и мне от этого было тепло и уютно. Даже хотя и без всякого ответа. Ждите ответа. Пожалуйста, ожидайте. Может, он и не нужен, этот ответ? Как в песне. «Моей огромной любви хватит нам двоим с головою».
Я улыбалась ничему и никому. Маня посмотрела на меня и покрутила пальцем у виска. И тоже заулыбалась.
Потом мы с ней сидели во дворе возле универа и распинывали ногами грязно-желтые листья.
- Мне сейчас хорошо, - сказала я. – Но мне кажется, я никогда не буду реально счастлива.
- Почему это? – не поняла Машка.
- Потому что я его люблю, - спокойно и уверенно произнесла я.