Северные вокзалы?… Абсолютно пустой, бессодержательный объект, культурологический ноль.
Бездарная архитектура, монотонность, дядя Коля и тётя Маша, валяющиеся в грязном снегу, сувениры и пиво в киосках.
Но в северных вокзалах есть своя правда, свой историзм.
[показать]
[показать]
[показать]
Это перевалочные пункты бесправного человеческого сырья.
Это безымянные кости десятков тысяч загубленных узников, над которыми встали безликие микрорайоны.
[показать]
Котлас. Пейзаж с котельной
Вид из окна маршрутного такси
«Страшнее всего – это когда люди видят грязь, но не замечают её», - сказал как-то Максиму отец Николай. Максим задумался о душевной грязи, хотя речь шла о чистоте помещения церкви.
Мы с Максимом вывозим из Коми республики мою больную мать (перелом бедра).
Загружаемся в поезд с машины Скорой помощи.
Шесть утра. Проводница отказывается открывать нерабочий тамбур, и хмельной газосварщик Серёга, пассажир воркутинского поезда, заносит мать в вагон на своей спине, как раненого солдата. Это невыполнимый манёвр, ему тяжело, но он несёт постороннего человека из чистого добросердечия, только приговаривает: «Нормальная схема…». Ни я, ни Максим его ни о чём не просили. Нам стыдно.
В поезде мать читает Максиму изречения карпатского мудреца (старца?) Андрея Ворона, дожившего до 104 лет. Один из афоризмов: «Туда-сюда, и дню конец». Максим смеется. Мать недовольна. Тогда Максим, чтобы как-то оправдать свой смех, говорит: «Туда-сюда, и жизни конец».
В Питере нас встречают Николай и Володя. Мы загружаемся в машину едем к Володе.
В гостях у Володи – Сергей, церковный чтец с 20-летним стажем. Сергей сообщил, что его записали на занятия в группу оглашенных. Мы вытаращили глаза: «Ты что, некрещеный?». «Крещеный-то я крещеный, – говорит Сергей, – но оказывается, что до сих пор в подгузниках хожу».
Володя фотографирует Сергея
В гостях у Володи – другой Сергей, издательский работник («Азбука»), член Вольной Академии. Мы с Максимом называем его «Серёга». Случайная встреча с Сергеем на улице заставила нас задуматься о превратностях времени.
Суггестивный облик Сергея
В гостях у Володи – третий Сергей, отставной работник Института Биокибернетики. Он делится опытом устройства тараканьих бегов. Максим слушает его молча, что тут скажешь?
Мимолётная встреча с художником Серегеем Ковальским на Пушкинской, 10, на Всероссийском фестивале верлибра.
Меланхоличный Джордж Гуницкий, автор текстов раннего «Аквариума», несколько оживляется, когда мы с Максимом предъявляем в качестве верлибра музыкальную обработку текста «Дом времени» («оф, оф, - сказала собака…» и т.д.).
Из Питера мы выезжаем в Москву, где самая большая сложность – перемещение с Ленинградского на Белорусский вокзал. Преодолев и это, размещаемся в медпункте Белорусского вокзала. В 8 утра втискиваемся в парижский поезд.
В медпункте
Поезд Москва-Париж. Микроскопическое купе на трех человек.
Константин Милосердный, проводник поезда Москва-Париж