пассажиры вырезаны из бумаги (вар.: спят в промокшей бумаге)
за окном территория печорлага
плацкарты – нары
и за окном нарьян-марь
сонная беспородная хмарь
буровики, оттрубившие вахту
гудят – дымят – бают – глаголют
и нужен здесь, пожалуй что, трактор
чтоб подмять их и успокоить
пролетели Кожву
и зуд по коже
пролетели Канин
зудит в стакане
ложка
тамбур – застолье – лёжка
а потом пролетели Подчерье
только ветки спутались в почерке
лесной массив – это бесконечная сказка
зелени
– ну так вот, а сели они
на станции Сивая Маска, –
объяснял проводник кому-то в просвет, –
больше-то здесь остановок нет
9.00 поселок Ираёль (местные жители произносят: Ираэль)
поселок Ираёль, ж/д вокзал (1)
поселок Ираёль, ж/д вокзал (2)
люди с впалыми глазами
яйца с белыми желтками
Ираёль, Ираэль
бриолином пахнет ель
две избёнки да погост
вышка, просека, блок-пост
утомлённые путейцы
то и дело морщат лбы:
поезда идут в освенцим
вдоль по линии судьбы
эти строки, Ираэль
далеки от реализма
солнце, рыжее как клизма
закатилось на постель
КОММЕНТАРИИ
Ираёль- поселок городского типа и одноименная станция, в 130 км от Ухты на северо-восток.
Поезд на станции стоит всего несколько минут, а автобусы съезжаются со всех направлений (Ижма, Усть-Ижма, Усть-Цильма, Пижма), ведь Ираель сегодня - связующее звено между тремя районами: Сосногорским, Ижемским и Усть-Цилемским. Ижма, населена сплоченным субэтносом коми, а поморскую старообрядческую Усть-Цильму принято считать одним из последних оплотов заповедного Русского Севера.
Облезлая бетонная водонапорка напоминает о Северной Коми - таких много на тундровых полустанках.
фотоснимок: Bogatyr
Источник - http://www.roadplanet.ru/home/reports/1019/ , текст - Варандей 06.03.2011
От Ираёля до Ижмы 98 километров, дорога идет через тайгу /…/, раньше была грунтовка с деревянными мостами через речки. Остатки этих мостов, весьма живописные, ещё кое-где сохранились. Нынешнюю дорогу от Ираёля на Печору, как и многие другие в этих местах, тянули нефтяники.
Сейчас в поселке Ираёль проживает чуть больше 1000 жителей. Тихо и спокойно. И если судить по архитектуре и оформлению зданий, по манере общения людей, по их одежде, то полное ощущение, что время тут застыло... где-то в 50-х годах ХХ века…
Текст: Gek Finn
Эту пасхальную открытку со станции Ира-Иоль прислал маме заключенный Печорлага Борис Мороз.
В неполные двадцать пять он не имел семьи и даже не успел встретить симпатию: война к тому мало располагала. Теперь, когда пошли прахом мечты, единственным женским идеалом и объектом поклонения для него оставалась мама. Он присылал ей стихи, много стихов, и робко просил по возможности не выбрасывать. Ко всем праздникам рисовал милые открыточки: пасхальные яички с вылупившимся цыпленком; входящий в дом, снявши шапку, культурный Дед Мороз... - каждый раз что-то новое, оживляя искусством обычный тетрадный листок.
...Бориса отпустили через год после того, как не стало Сталина. Увы, было поздно. Проглянувшая оттепель потеряла для него всякий смысл, его усталые, отвыкшие легкие не перенесли воздуха запоздалой, ненужной теперь свободы. Он умер в поезде, несшем в чужой, опустевший без мамы Брест. Тело сняли на каком-то российском полустанке и там же предали земле. Родственникам пришли вещи: деревянный чемоданчик, наполненный тюбиками красок (выписывал их отовсюду), и свернутый рулоном холст – картина «Тройка». Ее Борис так и не успел дописать. Небольшой фрагмент в уголке холста навсегда остался серым.
Текст с минимальными изменениями и купюрами взят из 2-й книги В. Сарычева "В поисках утраченного времени"
Источник - nicodim_from, http://nicodim-from.livejournal.com/12170.html (Сны ў рабочых паселках пад гукi дынама-машыны)