Вновь пиковый выпал туз
Из колоды старых карт…
Пикник

Поздняя осень. Открытое поле посреди леса. Иней уже покрыл серебром ярко-багровые листья. Ни одна травинка не смела здесь шелохнуться - Ветер не смел заглядывать в это место. Ветер не смел беспокоить покой его. В центре этого тихого, таинственного великолепия стоял человек в черном плаще, склоняясь над серебряным гробом. Гроб уже давно врос в землю, травы составили на его поверхности свой замысловатый узор, и не было на свете человека, кто мог бы отделить его от этого места. Здесь он простоит столько же, сколько простоял до этого, и еще больше. А стоял он здесь уже третье столетие. И все три века к нему приходит путник в плаще. И плакал над ним.
Три века назад он увидел её в одном из окон своего города. В её рыжих, как медь, волосах, играло солнце, что делало их еще более яркими. Казалось, один из бликов попал ему на лицо, оставив тепло на сердце. Она смиренно вышивала, сосредоточенно высчитывая крестики на полотне. Он остановился посреди улицы. Она оторвалась от работы и посмотрела на него. И тогда все войны мира перестали быть для него важны – все они тонули в зелени её очей. Все красавицы меркли рядом с их блеском. В тот день он не решился подойти к ней. Он так и простоял около часа, молясь, что бы она не отвела взгляда.
Прошло какое-то время и он вновь прошел мимо этого дома. И вновь она видела там, склонившись над работой. Он робко подошел к ней и посмотрел на вышивание. В этот момент ему показалось, что он провалился сквозь землю: на еще не законченном узоре был он и она. Он проводил рукой по её волосам, а она смеялась. Он поднял на неё глаза, поймал её взгляд. Она хихикнула и покраснела.
С того дня они не расставались. Они ходили везде, взявшись за руки. Она водила его гулять в лес, где рассказывала о каждом животном, о каждой траве. Тогда не было предела его счастью. Он готов был часами слушать её голос. И тогда счастье переполняло его. Оно звучало мелодией в его сердце, выплетая в его голове её образ. Тогда ему казалось, что никогда не кончится это.
Странник ухмыльнулся. Да, он не знал тогда, что на его невесту положил глаз какой-то богатый герцог. Не знал он, что его любимая отказала ему. Не знал, пока однажды ночью, когда они, обнявшись, сидели у камина, не вломились в дом стражники и не забрали её.
На следующее утро, на рассвете, её сожгли, признав колдуньей. Это был последний раз, когда он видел её. И на всю жизнь запомнил он, как развивались её волосы, словно являвшиеся продолжением языков огня. Когда последний блик на её волосах потух, он снял её с столба и унес сюда, в это поле. Он выковал для неё серебряный гроб, что бы никто не смог тронуть её теперь. Никто не смог бы забрать её.
Да, он отомстил за неё. Но месть не принесла ему освобождения. Он знал, что сожженная никогда не возродится, а значит, никогда им не быть вместе. Именно тогда он стал падшим ангелом. Стал потому, что печаль сделала его сердце каменным.
Но мелодия все еще звучит в нем, и никогда не растает её образ.
Странник последний раз бросил взгляд на гроб, и с его глаз сорвалась слеза. Он расправил черные крылья и улетел ввысь, пытаясь звуками ветра заглушить боль утраты, которую даже время не может унять.