Пока я ещё трезвая... Бутылка только почата.
Muscat D'Alsace
Ни год, ни имя производителя практически никакого значения не имеют...

Это самое дивное вино под спаржу... Ах, спаржа, спаржа... Дожить бы...
Ещё пару недель и начнётся сезон... Эх, вздрогнут окрестные спаржевые крестьяне...

Спраржа - это ужасно эротичный овощ... Вы никогда не видели хорошую только что срезанную настоящую спаржу из Мехелена? Самый лучший вибратор отдыхает в купе со всеми афродизьяками...
Ну это я отвлеклась...

Спаржа, спаржа...
По пути с работы, в лучах валящегося за лес, весеннего солнца, заскакиваешь к крестьянину. У него, по твоему звонку уже припасён килограчик для тебя. Вечерний урожай. Она ещё пахет землёй и млеет в каплях вечерней росы...
Машина немедленно наполнилась дивным, ни с чем не сравнимым запахом...

Дома, сметая на своём пути входную дверь и разбрасывая на руки мужа и куда придётся туфли, сумку, ключи... Бегом на кухню. В ведре уже потеет заботливо сунутый туда мужем мускат. А ты, сорвав по дороге с вешалки фартук несёшься на кухню. Вот она, родимая. На плаху её! Левой рукой зажимаешь головку этого чуда природы, нежно, но твёрдо прижав её к разделочной доске, и зажав в правую руку экономку безжалостно срываем с неё нежнейшую кожицу, проворно поворачивая её за головку...
Всего несколько мнговений и весь килограмм падает в пароварку, занимая оба этажа... Всё, на 20 минут я свободна для других дел.
Соус... Ложка мёда, кефир, белый бальзамико, соль, перец, укроп... Готово!

Пока муж звенит бокалами и приборами в саду, сын высунув язык складывет салфетки, я вытаскиваю из восковой бумаги, в которую упаковывают спаржу последнюю... Самую толстую. Её я припасла на самый конец...

Её тоже чищу и прижав к доске продолжаю экономкой снимать тончайшие полоски спаржи. Получаю кучу спаржевой лапши. В ультрамариновые тарелки ложиться изящный хаос спаржевой лапши. Присыпем это мелко пошинкованными вялеными помидорками, пару капель самого лучшего оливкового масла. Из заначки. Санта-София.
Пару капель коллекционного бальзамико, соль перец и пару листиков рюколы.
Всё!

Пароварка тринькнула. Тончайшая стружка солонины, заботливо купленной мужем, брошена на блюдо.
Мускат открыт. Ультрамариновые тарелки на столе.
Последний луч блестнул в запотевшем стакане, и вечер упал в объятья свечей...

Когда первый экстаз от сырой спаржи прошёл, остатки оливкового масла и бальзамико вылизаны с тарелок кусочками чиабатты, я несу на стол блюдо с легка подостывшей спаржей...

Она уже мягкая, но ещё хрустит... Быстрей, быстрей, быстрей, быстрей, пока ещё вежий весенний вечер не отобрал у неё последнее тепло...
Парочку на тарелку, ломтик солонины и ложку соуса, хитрая конструкция на вилке, чтобы всё влезло...
Всё... Даже скворец на соседской пихте замер.
Да, для этого стоит жить...

Через минут двадцать осознаёшь, что килограмм на трёх обжор - это беспардонно мало...

Спасает осознание того, бутылка ещё на половину пуста... В семье я единственная пьющая.
А в холодильнике в заначке лежит заветная голова Мюнстера - самого эльзасского из всех эльзасских сыров.

Всё, вечер мне уже ничего не может испортить...