Я дочитываю книжки до конца. Так получается, что мне гораздо проще прервать собеседника на полуслове, чем отмахнуться от горемыки-автора. И я с тоской бреду к книжке, периодически разглядывая номера страниц: ну, сколько там еще этой тягомотины?.. Мне не важно, чем всё кончится, гораздо интереснее сам процесс поглощения фраз — типичная болезнь филолога. Но как и с едой, он может превратиться в издевательство. Одно из последних — Б. Хетч. Обмусоливался три месяца. Очень удобно выбранная форма дневника — ведь всегда можно сказать, что так заштамповано, скучно, тупо пишет именно герой. А послушный автор вынужден лишь повиноваться ему...
Но какого-то... э... скажем,.. лешего, они поместили на обложку юношу близкого к моей любимой комплекции, когда в реальности герой страдает лишним весом?!!

p.s. каюсь, было и отступление. "Лукоеды" Данливи — не влезло никак. Даже под эротическим соусом в одинокие вечера. Противно. Причем — без всякого смысла.