В колонках играет - Biffy Clyro - The Weapons Are Concealed
Настроение сейчас - Постядерное

Не про Сириону. А так полет воспаленного воображения.
Наверное меня можно назвать сумасшедшим или просто идиотом.
Но вот такие вещи я тоже люблю. Могу часам наслаждаться разрухой и смотреть на груду ржавого металлолома представляя себе её производителей. Тех людей что жили в мире где маленькая искра привела бы к концу человечества. Те, что делали эту технику на славу и выживание было не просто словом красноречия. Бетонные балки убежищ и какие-то военные тайны. Конспирация, заговоры, достояние больного вооброжения, но иногда так и хочется поверить и в НЛО, и в засекреченные лаборатории, просто за тем, чтобы жизнь не казалось такой обыденной. Хотя Это моя ТОЧКА зрения. Секреты здесь и через пару шагов закрытые двери. Опыты над людьми... Ужасно. Но заставляет фантазию лететь дальше выдумывая... Что здесь ложь? Фабрикация улик? Репортерская утка? Что правда?
Я не берусь сказать, что помешан на конспирации. Больше того я совершенно уверен, что половина этого всего - просто фантазия. Но как же хочется поверить...

ДНИ.
Из дневника найденого в руке обугленного скелета.

День 1. Земля стонала. Стонали и мы. Нас так мало. Слишком мало. Я не знаю, кто строил железобетонные своды над нами, но я бесконечно им благодарен. Они скрыли нас от бессердечной истерии человечества. От его желания уничтожать. Сколько погибнет? Наверное вымрут все. На больших синих экранах отражалась поверхность земли над нами и лица той пары тысяч счастливчиков, что успели скрыться под ней. Они смотрели на это пучеглазое чудо новой техники, но не с радостью, а со страхом и страх ел их души. Многи хватались за головы и я видел их всех. Они садились на пол и плакали. Оплакивали близких и друзей, что так и не получили права на спасение. Кому не пришла по почте маленькая красная карта-удостоверение вместе с координатами убежища.
Бум и половина экранов потухла. Земля застонала в последний раз и всё стихло. Всё кончено. Радиоактивная пустошь над нами и маленький остравок человечества здесь - внизу. Сколько нас?
Кэрр плакала весь день... Даже тогда когда нас провадили в наш отсек и выдали одежду убежища... Сегодня День Сметри и День Конца Человечества. Того человечества что знали мы.
Кто виноват? Какая разница? Ничего нельзя вернуть. Вряд ди, что не делаеться всё к лучшему. Теперь я очень в этом сомневаюсь...И врядли усну. Тот ядерный гриб на экранах в Главном Зале останется в нас навсегда.

День 2. Убежище не такое уж и маленькое. Не большое конечно, но я шел около часа по совершенно ровному туннелю к центральной рубке. То есть в длину оно не длиннее 5-6 киллометров. С учетом того, что я не шел в обратную сторону. Но даже шестикиллометровое убежище впечатляет.
В Центральной меня встретил Надзиратель и пригласил к себе в отсек. Сказал, что я первый, кто зашел к нему "на огонек" - как он выразился. Мы старались не говорить на тему Дня, но как мы не старались все темы рано или поздно сводились к одному. Тогда он сказал, что у него ещё много дел и вежливо справодил меня из Центральной. Сказал, что вечером на визирах (так он назвал экраны, что висели на каждом углу в Убежище) он обратится к жителям Убежища.
Кэрр молчала весь день и на мои попыткы заговорить с ней он лишь начинала плакать. Кажется её может залечить только время.
Вечером визиры заработали и речь Надзирателя отвлекла нас от страданий. Он был настоящим патриотом. Речь его была полна цветистых выражений и угроз врагу, но мы все знали, что это пустая болтовня. Мы ждали главного: что будет теперь с нами! Сколько нам жить здесь внизу? И на это вопрос мы получили ужасающий ответ:
- Граждане Убежища. Я знаю каково Вам сейчас. Но нам нужно время. Очень много времени. Буду с вами откровенен до конца ибо мы проживем вместе под одним сводом около 14 лет или скорее всего больше. Мужайтесь. Это Убежище построенно по последнему слову техники и радиоактивные отходу не проникают внутрь. Все датчики показывают зеленный свет
Как он врал
и Нам ничего не угрожает. В Убежище нет нужды в еде или воде ибо она производится в Его лабораториях и является совершенно чистой.
Да так он и сказал. Он много говорил и мы верили. Только Кэрр продолжала тихо всхлипывать...

День 12.

Почти две недели. Жизнь здесь. Её не описать. Никогда. Трудности. Это не то слово. Я не врач, но даже я замечаю признаки сумашествия на лицах людей. Кэрр закрыта в себе и с тех пор мы не особо общались. Она отказывается говорить. Я волнуюсь. Мне сказали, что в Северном Крыле есть отсек врачей. Я хочу сходить к ним и спросить есть ли среди них психиатор или психолог или кто там нужен?
Хоть еды много и мы не голодаем и пьем в свое удовольствие, воду всеравно нужно экономить. Никаих душевых. Вместо них, какие-то маленькие кабинки со странными линзами на полу и потолке. Когда я захожу, что бы помытся - они светятся. Потом некоторое время мерцают и гаснут. Вот и все... Чудо техники, но всё же вода привычней. От множества пришлось отказаться.
Утром я просыпаюсь под светом неоновых ламп под потолком. Засыпаю под них же. Я одет в белое. Всё белое. Отсек белый. Коридоры белые. Так и свихнуться не долго.
Такое ощущение, что я больше не увижу ни неба, ни зелени. Двадцать лет! Это так долго...
Доктора звали Джеймс. Он был хорошим малым, но по нем было видно, что в медперсонал его запихнули по ошибке. Он только рассеяно осмотрел мою Кэрр и беспомощно развел руками.
- Не знаю. Я дам ей успокоительное. Но на большее я не способен.
"Не способен!", - Господи! Кто брал тебя, олух!?
Кэрр после успокоительного уснула...

День 24.

Почти месяц. Я не хотел писать. Да и не о чем. Жизнь в Убежище это просто лямка, которую тянуть очень тяжело. Постоянная депрессия. Кэрр постоянно пьет успокоительное и спит. Она уже похудела киллограмм на пять и выглядит как наркоманка. Сгорбленная. Руки трясутся. Синева под глазами. А глаза... О, Всевышний я не хочу заглядывать в них. Это уже не те живые глаза, что смотрели на меня не так давно, но мертвые, бездонные колодца тоски. В них только слезы.
Надзиратель избегает любых контактов. Центральная вот уже четыре дня закрыта. И мы не видим обслуживающий персонал.
Убежище оказалось намного больше моих предположений!
Десять ярусов по десять метров в высоту. 12 миль в длину и 7 миль в поперечнике. Сколько же строили этого гиганта!? И почему только десять тысяч спустились в него!? Ведь есть совершенно пустые ярусы? Почему?
Я искал Надзирателя весь день, но так и не нашел. Появились вопросы на которые я хотел бы получить ответы. К примеру:
Почему вентеляция работает так слабо? Я постоянно чувчтвую духоту.
Почему вода имеет терпкий металлический привкус?
Почему еда подается в саморазогревающихся пакетах? Неужели нет ничего другого? Я не протяну двадцать лет на одних пакетах!
Почему нет персонала? Вот уже неделю я не видел никаких синих лоскутков формы в коридорах!
Почему медицинский персонал состоит из одних недоносков?


Теперь я зн а ю

День 68. НЕТ ПЕРСОНАЛА! НЕТ НИКОГО! Даже Надзирателя. Медицинский отдел единственный оствашийся! Многие в панике. Мой новый друг и наш сосед отсеками, Гарри, считает, что они ушли наружу! Но я не могу этому поверить! На поверхности ядерная зима! Никто не выживет там!
Он говорит, что нам не известно, что же "там" на самом деле!
Я думаю, что он просто немного поехал. Я видел взрывы. Я слышал стон Земли. Над нами СМЕРТЬ!
Но где же персонал? Почему Центральная закрыта? Никакой связи. Изнутри никто не отвечает.
Кэрр волнует меня сильнее всего. Она больше не встает с кровати и мне пришлось отобрать у нее успокоительные. Она пьет их просто бесприрывно, как-будто это наркотики!
Кажеться я слышу крики из коридора! Кричат, что Центральной нет! Там просто голая стена! КАК ЖЕ ЭТО?! Я ВЕДЬ БЫЛ ТАМ!

День 70.

Центральной НЕТ! Там просто стена! Стена! СТЕНА! Кусок голого бетона! Мы выломали дверь и за ней ничего не оказалось! О, Боже! Мы ринулись толпой в Медицинксий, но там то же самое! СТЕНА! Больные лежали прямо на голом полу у дверного проема в никуда! Это все смахивает на ловушку! Кажется, кто-то кричит, что Пищевой то же нет!
О, Господи...

День 72. НИЧЕГО НЕ ОСТАЛОСЬ! МЫ ОДНИ! НАС МНОГО! НО НАМ НЕЧЕГО ПИТЬ И НЕЧЕГО ЕСТЬ! Массовые самоубийства то тут, то там. Гарри прихватил с собой на тот свет всю свою семью. Он умер от передозировки успокоительного! Это чистый наркотик! Он вызывает галлюцинации! И быстрое привыкание. У Кэрр ломки! Но я не могу! Просто не могу дать ей эту дрянь обратно! Помогите нам!
Нас заманили в ловушку! Здесь нет никакго спасения! Мы УМИРАЕМ! Один за одним, семья за семьей.
Что я буду делать?

День 80.

Я не ел уже неделю. Кэрр не может дышать. Она медленно умирает и я ничего не могу сделать!!! ЭТО УЖАСНО! "Зэд-химикс" - не просто наркотик - он яд! Её тело высохло! Я вижу, как перед мной лежит чахлая старуха вместо жены. Она еле дышит или уже...

Денб 81.

Кэрр умерла! НЕ-ЕТ! Я не знаю, что мне делать... Но мне уже всеравно...

День 90.

Все вернулось! И Надзиратель и Медперсонал! Пищевой снова открыт! ЭТО ВСЁ БЫЛО ТЕСТОМ! Нас проверяли на тяжелые условия, которые могут произойти во время проживания в Убежище! Какой УЖАС... Нас осталось меньше половины! Из 10 тысяч осталось четыре. Многие умрут очень скоро! Зэд-химикс сделает свое дело! Но мне уже плевать! Мне уже всеравно...Кэрр...
Н е в с ерав е нно.....

День 120.

Я знаю, что это бессердечно. Я знаю, что я видел. Я видел, как выбранные выжить, умирали. Я видел "эволюцию"! Выживает сильнейший? Да? ДА! Мы скот. А персонал убийцы! Головорезы. Амбалы! Тупицы! Я видел, как мы умираем...

День 140.

Мы организовали
зря
Партизанское движение. Кажется всё меньше нас думают, что на поверхности на самом деле ядерная зима! Всё больше и больше людей считают, что мы часть сумасшедшего эксперимента над людьми! Мы собираемся востать и выйти из этого Могильника!
Пока, что нас около 149 человек, но с каждой минутой всё больше и больше отказываются от жизни скота на бойне.

День 145.

О, Господи! Сегодня один из наших пробрался в Пищевой. За "кулисы"! Мы едим самих себя! Никакой это не был тест! ЭТО БЫЛА БОЙНЯ!!! Чтобы потом мы могли съесть самих себя! Мы едим наших друзей! О, нет! Не может быть!!! Мы занимаемся каннибализмом! Вива ле резастанс! Этот кошмар должен закончиться!

День 150.

Мы готовы! Скоро мы выйдем с оружием в руках и пойдем на Центральную, Пищевой и Медицинский! Нас полсотни.
Сл мало...
Мы выходим! Всё или ничего...

Нчго не плучил...с. Эт.. не в н сил... СМЕРТЬ! я вижу пщевой...
[500x750]