В колонках играет - Biffy Clyro - Kill The Old, Torture Their YoungНастроение сейчас - ЯростноеНе знаю, как им это удалось, но им точно удалось. Я просто весь дрожу от испытываемого мною гнева. Такое ощущение, что сквозь меня рвется силовой поток в миллионы вольт, или просто огненая река связала меня от макушки до пятки.
Интересно, будь я каким-нибудь паранормальным явлением - загорелось бы что-нибудь, от этого крика ярости в душе? Я бы не отказался:
Представляю себе эту эпическую картину, достойную быть запечатленной мастером пера или просто домашней видеокамерой. В первом случае, получилось бы намного пафосней и естественно более устрашающее, он конечно приврал бы немного. Изобразил бы меня с яростными глазами, в развивающихся на бешеном ветру, одеждах.Руки приподняты к небу и светятся золотым светом, кончики длинных волос плавно переплывают в огненные мазки по холсту.Пальцы согнуты так, словно это был магический обряд. Вокруг подсвеченного лика висел бы огненно-золотой нимб, а глаза казались бездонными колодцами - пустыми, бесконечными и в то же время полными ярости. На заднем фоне - горящий город, пламя лижущее небеса, а те лили огненный дождь на землю, сея смерть совсем не повинных людей.Многие из них были бы поставленны на нижний план, где-то под ногами, с лицами обращенными к зрителю. В этих лицах - страх, смерть, не понимание, слезы. Эти лица буд-то говорили: "За что? В чем я провинился?". Так мог бы быть нарисован яростный всплеск какой-нибудь пирокинетической биоэнергии или ещё какой-нибудь чуши в этом роде.
На видеокамере все могло стать по другому. Что-то вроде домашней версии конца света, с постоянно трясущимся экраном, криком умирающих или бьюшихся в огненной агонии людей. То тут то там вспыхивали люди. Одни бегали кругами, пытаясь сбить пламя, другие катались по земле, третьи стояли на коленях и молили небо о пощаде, но глухонемое небо молчало в то время, как они сгорали и их неспокойный дух мчался в складки небес. Голос за кадром постоянно вздрагивал, произнося одно и тоже раз за разом:
- О,Боже...О,Боже...
Вот в кадр попали почти обугленные останки кого-то и оператора стошнило прямо на них. Он упал на колени и камера отлетела в сторону захватив его в фокус.Молодой человек, в серой куртке и синих джинсах стоял на коленях и ничего не мог с собой поделать - его выворачивало на изнанку. Ещё один огненный столб промчался мимо. Он истошно орал во время своего последнего забега. Он споткнулся. Он упал и горящая голова отделился от тела, покатившись куда-то вниз по улице.
Оператор зарыдал, пряча грязное, закопченое лицо в покрытых сажой руках. Потом он протянул руку, схватил камеру и бросился бежать. Некоторое время было слышно только его тяжелое дыхание, сама же камера снимала асфальт и нижние части ног в синих джинсах. Иногда в фокус вваливались чьи-то останки или всё ещё горящие части тела.
Вдруг оператор остановился. Он поднял камеру и сквозь нее посмотрел на фигуру в развивающихся на ветру одеждах с огненно-золотым нибом у головы. Заработал зум и камера сфокусировалась на бездонных, яростных глазах пиромага, который крушил город, по только ему известной причине.
-О,Боже... - прозвучал голос оператора.
Вокруг все плыло. Температура воздуха все поднималась и поднималась. А силуэт пиромага стоял посреди перекрестка четырех главных улиц города и молча смотрел на небо. Оно уже само приобрело ярко-золотую окраску. Такое ощущение, что вот-вот из него хлынет огненный дождь и...он хлянул.
-За что? - вдруг заорал знакомый голос, но маг его не слышал. Всё потонуло в шелесте огенного дождя.
Молодой оператор, единственный свидетель, вдруг надрываясь заголосил. Камера снова очутилась на земле поймав своего владельца в копне огня. Он бежал куда-то пытаясь руками задушить огонь, но тот перелазил на руки, выжигал глаза, уничтожил волосы и теперь вьедался в кожу. Парень орал, даже тогда, когда агония подхватила его и повалила на землю.
Тут камеру кто-то приподнял, в кадре мелькнуло чье-то яркое лицо, но тут же исчезло, так как этот кто-то отшвырнул её от себя...
А над городом весели странные облака. В них огненная печать.
Батарейка села.