Вчера произошла встреча моя с Писаревым,дмитрий Иванычем, давно обещанная. Говорил он о российской словесности, в связи снедавней кончиною Апполона Григорьева, «последнегопредставителя российского идеализма».
Поворошив неимкушенными перстами (или глазами) россий скую словесностьпозапрошлого века, подумала что первые лет сорок были отданы на растерзание поэтам. Потом же, уже после середины века приходит эпоха Толстого,Достоевского, попозже –Чехова. Океан неукротимой прозы. Поскольку мое –зрелое-знакомство с Писаревым ограничивается двумя страницами, то я оне ничего пока сказать не решаюсь). За веком 19 пришел двадцатый, началом своим продемонстрировав также обвал поэзии. Причем в поэтические эпохи даже литература, обряженная в форму прозы- носит характер или гимна, или лирики, или поэмы экстаза..
(в этот момент я влезла в хрестоматию русской литературы, ибо все что я знала о литературе, это допушкинская поэзия, ии оказалось и правда –всякие там построители метрики-рифмики, плюс затерявшийся в 70 Радищев и в 90-х Карамзин)
к чему я собственно?
К тому, что видно в начале столетия в атмосфере наблюдается некая разреженность (или наоборот, сгущенность?)и это вызывает к жизни мощную поэтическую волну.
Если глянуть вразрезе моей собственной судьбы – именно в 2001 году ко мне стали приходить неведомо откуда стихи.. И потому я с нежностью, как раннего ростка весной,жду поэтичского сильного прилива.