По поводу гриппа скончавшись, паришь,
Где пухом и кожей набитый Париж,
Поводья вручает где клетчатый лист (Лист?),
Где я новоявленный таксидермист.

Не хуже, чем Эйфель, из прутьев стальных
Я прозу Виана и всех остальных
Запру в тотемизма тюремную стужу
Я Эйфель-поэт, а, быть может, и хуже.

Пружина для зон безразличия та же,
Что повод для снов Маяковского кражи,
Которые тот подбодрил, словно брата,
Что кражу мою называет цитатой.

Единственной я говорю: Жан-Поль Сартр!
Она – мне: У нас вся надежда на бартер.
Мой внутренний голос молчит, он башкир,
Захваченный в плен, как мой внутренний мир

Мой конструктивизм - конструктивный деструктор
Я это сказал сам себе в репродуктор,
Транслирующий на потерянный рай
Не любишь проигрывать? Что ж, проиграй!

Наград и медалей серебряный град
Обрушился гневно на град Ленинград
Я яблоки ел, легендарнейший фрукт.
Нелепости культ – натуральный продукт,

Основанный не на стандартах, а на
Спонтанности редкой, как наша страна.
Испортит баланс и плюсовое сальдо,
Как если б Зенит обзавёлся Рональдо

Но в качестве тренера. Снова монтаж.
И снова Кустурица – лидер продаж,
Но кетчупа, что окропил триколлор.
Как будто бы в горле копается лор.




Не стоит приравнивать фальшь к эфемерности
Иль эфемерность к отсутствию верности
Это синдром паникующих страусов,
Тех, что напуганы техникой хаоса.

Творец Кортасар – мой единственный вождь
Сквозь сталь и сомнения хлынувший дождь.
Иду напролом, игнорируя лужи,
Я Эйфель-поэт, а, быть может, и хуже

А имя Орасио мне Оливейра
Я в рифмах штампую себя на конвейере,
Когда окружён я громадою стен,
Мне имя уже Антуан Монкретьен.

Однажды джазмен преподал мне урок,
Что весь рок-н-ролл – это роллы и рок.
Пусть роллы сырые, а рок неизбежен,
Он бел, как творог, как оранж, незалежен.

А брови у них не напомнят кусты
И очи, подобно бутылке, пусты
Ты мне говоришь: «Я не переварил»
«Понял ты больше, чем я говорил»

Нынче античность – типичный мейнстрим,
Мартин, сказавший, что он has a dream,
Неоклассический фарс, что упорно
Спорные истины путает с порно,

Порно, проворное и имманентное,
Вежливость, будто бы интеллигентная,
Чтение По, Кастанеды, Кундеры,
Близок конец поэтической эры.

Эры поэтов, политиков, духа,
Что кончит жизнь надоевшею мухой,
Важное там – лишь не главное в этом,
Будет creator, а мог быть поэтом

Я не жалею, наверное, даже
Как трубочист, перепачканный в саже,
Я, перепачканный мыслью и словом,
Что-то ищу в этом обществе новом

Может быть, Бога. Исписан манжет.
Всё это только побочный сюжет
Место поэта - опасная зона
Метод – лишь камера в фильмах Озона.

Много писал, не жалея бумаги
Шёл к Никаноре как будто бы к Маге,
Или к Джульетте, к Офелии. Их
Эйфель спросил: «А о чём этот стих?»