Это цитата сообщения Почти_новая_горжетка Оригинальное сообщение

Ну как же, как же... впечатления от поездки, конечно...

Фотографии я через пару дней какие-нибудь выложу, а что до этих самых впечатлений, то вот - две картинки. Каждый пусть выберет то, что ему больше по вкусу.

ИНДИЯ1
Жасминовые деревья не любят расточать свои ароматы при солнечном свете - но едва огромное, красное солнце касается линии горизонта, сад отеля "Оберой" наполняется благоуханием жасмина. В закате сад смотрится еще прекраснее чем днем - яркие, полыхающие красным и оранжевым олеандры и форестфлеймы не забивают уже дивного многоцветия более скромных цветов - японских гвоздик, желтофиолей, лиловых озерных лотосов в пруду.

Бассейн розового мрамора охраняет мраморный же слон, из хобота которого брызжут брильянтовые водяные струи - несколько горлинок, вспорхнув на спину слона, ловят открытыми клювами разлетающеся капли.

Официант в золотой чалме, вишневой ливрее с серебряным позументом и белоснежных шароварах "дхоти" разносит на серебряном подносе розовое шампанское - дабы лежащие на кушетках красного дерева гости подняли бокалы в честь заходящего светила. Слышны далекие трели цикад - те ликуют, приветствуя наступление вечерней прохлады. По безупречной зелени английского газона ходят павлины. Вокруг развешанных по саду светильников из сапфирового стекла уже начинают порхать первые ночные бабочки.

Скоро ужин, нужно идти переодеваться - вылезать из уютного халата в вечернее платье, роль которого будет исполнять сшитый для меня вчера в мастерской при отеле полный педжабский наряд: шелковая, затканная золотом сиреневая рубашка с разрезами по бедрам, легкие шаровары и прозрачная шифоновая шаль. Все это покоится в плетеном из тростника коробе в моем номере - на кровати под балдахином, украшенным серебряными гербами джайпурского махараджи. А прием у махараджи только завтра. В его замке - двести покоев и каждая из комнат - это ожившая восточная сказка. Стены там из резной слоновой кости, мебель - из чистого серебра, столы- из горного хрусталя и золота, а двери инкрустированы драгоценными камнями в кулак величиной. Прислуживает во дворце ровно тысяча слуг, не считая охранников из личной армии махараджи. А всего на махараджу работает несколько сотен тысяч человек - ведь ему принадлежит две трети всей недвижимости в городе и его окрестностях.

Индия2
Температура - 50 градусов в тени, и кондиционеры автобуса не справляются - вместо прохлады они наполняют салон горячей душной вонью улицы. И мы по-прежнему стоим: путь нам преградил умирающий буйвол. У истекающего поносом животного агония, но оттащить его из-под колес не может никто - в Индии такую работу могут выполнять только неприкасаемые. За кем-то их них уже побежали, но пока найти не могут.
Непредвиденная задержка автобуса радует нищих - они облепили машину и стучат в окна, вымаливания подаяние. Эти люди принадлежат к касте попрошаек, сим почетным ремеслом занимались некогда их деды, прадеды, и пра-пра-пра-прадеды. Смотреть на нищих нельзя- если не хочешь лишиться последних остатков уважения к человечеству. В этих семьях принято помогать детям в овладевании профессиональными навыками уже с младенчества: если первого и второго сына обычно не трогают, то всех последующих сыновей нищие калечат в младенчестве. Перебивают им позвоночники, срезают мясо с ребер, чтобы наружу торчали белые кости, ампутируют пальцы на руках и ногах , пребинтовывают конечности, заставляя детские руки и ноги атрофироваться, превращаться в сухие черные трубочки. В зависимости от вида уродства, такие калеки именуются "человек-собака", "человек-паук", "человек" - змея". Ходить большинство из них не может, но зато они умеют удивительно быстро ползти, катиться и скакать за автобусом с туристами - благо на здешних узких, забитых людьми, коровами, верблюдами и велорикшами улицах скорость свыше двадцати километров в час развить немыслимо.
Я выхожу курить, переступая через месиво из людской плоти - на тех калек, которые пытаются схватить меня за ногу, я ору. Русским матом. Интонацию они улавливают - и отползают в сторону. Сантиметров на двадцать. Лишь совсем крошечные дети - года по два-по три, все-таки пытаются вцпиться в отвороты моих бриджей, но трехэтажная тирада отпугивает даже их.

А давать денег нельзя. Могут возбудиться и разорвать на части - прецеденты были. Это ведь даже не Дели , а центр Раджистана - глухомань даже по индийским понятиям. Некоторые из здешних юродивых не то что читать - говорить не умеют.

Двое нищих поняв, что тут не обломится, решают заняться более насущным делом. Они подходят к сточной канаве - одной из тех канав, которые тянутся вдоль всех улиц города - и, развязав свои набедренные повязки, садятся справлять крупную нужду. Все правильно - для этого сточные канавы и существуют. Даже из домов канализация выводится напрямую сюда - и вся эта красотища плавает по улицам под ракаленным солнцем, булькая и пузырясь. Местами через канавы перекинуты бетонные мостики в метр шириной - на них торговцы устанавливают жаровенки и пекут лепешки, пирожки "самоса" с картошкой и зеленым горошком, а также варят чай с молоком. Стакан чая и пирожок стоят одну рупию - три цента. На днях в гостинице мы спорили - за какие деньги кто бы из нас согласился сьесть такой пирожок -самая реалистическая ставка ниже пятидесяти тысяч долларов, кажется, не опустилась.
В этой же канаве бегают и плещутся голые дети... а вот лежит мертвая собака - и ее жадно ест большая, черная свинья, наполовину уже обглодавшая собачий остов. Что-то мне больше совсем не хочется курить , я возвращаюсь в атобус. Буйвола утащили и мы продолжаем путь к двору махараджи. Теперь главное - это не придушить этого махараджу при встрече. Хотя соблазн велик. Да, велик.