[показать]
В последнее время трансперсональная психология заявила о себе большим количеством публикаций, научных исследований и прикладных психотехнологий. Но, к сожалению, в академической психологии трансперсонального направления почти не заметно, хотя оно уже признано Общероссийской профессиональной психотерапевтической лигой и Министерством здравоохранения.

Трансперсональная психология – направление, возникшее в США в конце 60-х годов XX века на базе трансперсонального проекта в культуре. Основателями этого направления выступили широко известные философы, психологи и психотерапевты: А. Маслоу, С. Гроф, А. Уотс, М. Мерфи, Э. Сутич и др. В теоретическом отношении проблемное поле этого направления психологии разрабатывали психологи психоаналитического, гуманистического и трансперсонального направлений, а также передовые ученые и мыслители из других областей знания: У. Джеймс, 3. Фрейд, О. Ранк, В. Райх, К. Г Юнг, К. Роджерс, А. Маслоу, Ч. Тарт, К. Уилбер, К. Прибрам, Д. Чью, Ф. Капра и др.
В отечественной литературе отдельные аспекты исследуемой темы рассматривались в работах В. В. Налимова, П. С. Гуревича, В. В. Майкова, В. В. Козлова, Е. А. Файдыша. (В. Козлов, В. Майков, 2000)

Естественно, в рамках материалистической науки новое направление встретило серьезное сопротивление, так как западная материалистическая наука всегда отрицала любые духовные понятия и виды деятельности, включая даже те, которые на протяжение многих веков основывались на систематическом интроспективном исследовании психики. Во всех великих мистических традициях разработаны особые методы вызова духовных переживаний, и достигнуто соответствие наблюдений теоретическим выводам не хуже, чем в современной науке. Интересно, что многие великие ученые, произведшие революцию в современной физике: Альберт Эйнштейн, Нильс Бор, Эрвин Шредингер, Вернер Гейзенберг, Роберт Оппенгеймер и Давид Бом – находили свое научное мышление вполне совместимым с духовностью, с мистическим мировоззрением.

Уильям Джеймс был первым психологом, который использовал термин «transpersonal» (трансперсональное) в своем курсе в Гарвардском университете в 1905 году и он по праву считается первым трансперсональным психологом за свою пионерскую работу «Многообразие религиозного опыта». В ходе многочисленных дискуссий о том, как назвать новое психологическое направление, в 1968 году кругом его основателей – Э. Сутичем, А. Маслоу, С. Грофом и другими – было узаконено название «трансперсональная психология».

Существует немало интерпретаций самого слова «трансперсональное». Видный трансперсональный психолог Кен Уилбер слово «трансперсональное» поясняет как: «личное +...» и считает, что трансперсональная ориентация эксплицитно включает все остальные области личностной психологии и затем добавляет к ним более глубокие и высокие аспекты человеческого опыта, которые трансцендируют обычные и повседневные переживания. Он считает, что трансперсональное – или «более чем персональное» – это попытка более глубоко, аккуратно и научно представить весь спектр возможного человеческого переживания. Оно включает в себя полный спектр сознания. Трансперсональная психология не исключают и не обесценивают персональную сферу. Скорее, они помещают область персонального в более широкий контекст, охватывающий и трансперсональный опыт. Одна из интерпретаций термина трансперсональный подразумевает, что трансцендентное выражается через (trans) личное (Р. Уолш, Ф. Воон).

Трансперсональная психология обращается к так называемым измененным состояниям сознания (ИСС), которые С. Гроф обозначает термином «расширенные состояния сознания», т. е. включающие в себя более широкий спектр объектов бытия и типов познания (например, отождествление). Хотя я назвал бы это «нормальными состояниями сознания» как нормально для человека зрение, которого мы лишены («... по земле не виденьем ходим, но верою»), сравнивая их с «суженными, обыденными состояниями сознания», которые ограничивают спектр потока информации и осознания ее, т. е. слепотой души. Родители, социум проводят человека через процесс отчуждения от мира переживаний, провоцируя прогрессирующую слепоту души, что во внутреннем мире вызывает разлад и остроту конфликтов, а во внешнем – наркоманию и тому подобные явления. Главное же, с моей точки зрения, отличие «мира зрячих» от «мира слепых» в иных (непривычных, вечных, духовных) ценностях, на фоне которых указанные психические и социальные проблемы оказываются производными.
Выход за рубежи своего Эго способствует расширению сознания и постижению мира в иных вариантах и способах восприятия, что, безусловно, обогащает психику любого существа, нацеленного на внутреннее развитие и интересующегося большим, нежели животное-потребитель.

Трансперсональная психология включает в себя переживания и состояния, выходящие за пределы Эго, привычного отождествления с Я.
По определению Р. Уолша и Ф. Воон, трансперсональными можно назвать переживания, в которых чувство самотождественности выходит за пределы индивидуальной, или личной самости, охватывая человечество в целом, жизнь, дух и космос.

К собственно трансперсональным переживаниям С. Гроф относит:
«I. Основанное на опыте расширение сознания в рамках «объективной действительности».
А. Временное расширение сознания.
1.Эмбриональные и плодные переживания.
2.Родовые (наследственные) переживания.
3.Коллективные и расовые переживания.
4.Филогенетические (эволюционные) переживания.
5.Постинкарнационные переживания.
6.Предвидение, ясновидение, яснослышание и путешествия во времени.

Б. Пространственное расширение сознания.
1.Трансценденция эго в межперсональных отношениях и переживания двойственности целого.
2.Идентификация с другими людьми.
3.Групповая идентификация и групповое сознание.
4.Идентификация с животными.
5.Идентификация с растениями.
6.Слияние со всей жизнью и со всем творением.
7.Сознание неорганической материи.
8.Планетарное сознание.
9.Внепланетарпое (экстрапланетарное) сознание.
10.Внетелесные переживания.
11.Ясновидение, яснослышание, путешествия в пространстве и телепатия.

В. Пространственное сужение сознания.
I.Сознание на уровне отдельного органа, ткани и клетки.
II.Основанное на опыте расширение сознания, выходящего за рамки «объективной действительности».
1.Спиритические и медиумические переживания.
2.Переживания встречи со сверхчеловеческими духовными сущностями.
3.Переживания других миров и встреча с их обитателями.
4.Архетипические переживания и сложные мифологические ряды (ход событий).
5.Переживания встречи с различными божественными сущностями.
6.Интуитивное понимание универсальных символов.
7.Активизация чакр и подъем змеевидной энергии (Кундалини).
8.Сознание универсального Mind.
9.Сверхкосмическая и мета космическая пустота» (С. Гроф, 2000).

По-другому трансперсональная психология посмотрела и на проблему духовного кризиса, и на процесс психотерапии в целом. В своих новаторских представлениях о духовном кризисе С. Гроф показал, что множество классифицируемых традиционной психиатрией заболеваний, таких как функциональные (неорганические) неврозы и психозы зачастую являются не болезнями, а кризисами роста. Традиционная психиатрия, нечувствительная к этому процессу, в своих классификациях замораживает его отдельные фазы как различные виды патологии, рассматривая их как ненормальности, а не как стадии эволюционного процесса стремительного преображения психики. Те, кто зачисляется психиатрией в невротики и психотики – это нередко люди, которые спонтанно встретились с мощным духовным опытом и не сумели справиться с ним.

В правилах трансперсональной психологии, например, отсутствуют (или предельно минимизированы) роли терапевта и пациента: лечат – переживание, ведущий же – проводник, помощник (можно конечно и это назвать ролями). Об этом пишет Ричард Альперт (Рам Дасс) – в прошлом профессор кафедры психологии Гарвардского университета: «Уровень психотерапии зависит от уровня психотерапевта. Если вам посчастливится, и вашим психотерапевтом будет Будда, вы в процессе взаимодействия сможете получить просветление. Это не шутка. Действительно, если стоять в стороне от всякой мелодрамы, вы и ваш психотерапевт будете свободны от влипания в разнообразные роли. Если психотерапевт будет привязан к какой-нибудь роли, – все, что он может дать вам – это заменить одну роль, в которую вы влипли, на другую. Поэтому пациенты, которых лечат по методу Фрейда, к концу становятся фрейдизированы, а те, которых лечат по методу Юнга, – юнгизированы. Целая армия терапевтов имеет модель того, что они делают, и как все должно происходить. Все, поступающее от пациента, проходит через этот фильтр и выходит в форме ответа, согласованного с моделью.
На протяжении восьми лет, помимо всего остального, я работал психотерапевтом в Службе Здоровья в Гарварде и Стэнфорде. У меня было восемь пациентов, с которыми я работал ежедневно по методике Фрейда. После того, как я начал принимать психоделики, мне стало ясно, что модель, которую я использовал, как раз и не давала произойти реальному изменению в моем пациенте. Я считал себя врачом – это была единственная роль, доступная мне, и, как врач, я нуждался в пациенте. Роли были распределены: один из нас должен был быть врачом, другой – пациентом. У меня, так же, как у пациента, было много непонятного, но игра состояла в том, что я – врач, а он – пациент. Суть игры состоит в том, каким станет пациент по ее окончании» (Рам Дасс, 1994).

Психоделическая терапия
В конце 50-х – первой половине 60-х годов ХХ столетия психиатрами, психологами, психофизиологами было выполнено огромное число научных работ, посвященных изучению клинического применения и особенностей действия психоделиков. В те годы было доказано, что психоделики являются не только эффективным средством терапии некоторых психических расстройств, но и уникальным инструментом исследования психики человека. Однако наиболее впечатляющие результаты применения психоделических средств в психиатрии были получены при использовании их как вспомогательного средства для психотерапии в рамках психолитической и, в особенности, психоделической парадигм, описание которых можно найти в книге Е. Крупицкого и А. Гриненко.

Психолитическая терапия. Этот термин был предложен Р. Сэндисоном и дословно может быть понят как растворение или освобождение от напряжений и конфликтов в человеческой психике. Психолитическая терапия обычно проводится в процессе психоаналитически ориентированной терапии с целью ее сокращения и облегчения. При психолитической терапии обычно используют малые или средние дозы психоделиков (30–60 мкг ЛСД, 300–500 мг мескалина) и проводят большое количество (до 100 и более) психолитических сессий (сеансов) с последующей психоаналитической интерпретацией полученного во время сеанса материала. Основной идеей этого подхода является представление о том, что последовательно проводимые сеансы помогают пациенту осознать и интегрировать различные уровни своего бессознательного и разрешить глубокие конфликты, лежащие в основе его психопатологических симптомов.

Основной областью эффективного применения психолитической терапии явились неврозы и психосоматические заболевания, психопатии. Наибольшее распространение психолитическая терапия получила в Европе. Некоторые психолитически ориентированные терапевты, такие как Р.Сэндисон, будучи последователями Юнга, отмечали, что их пациенты в ходе сеансов психолитической терапии сталкивались с архетипами коллективного бессознательного, но большинство терапевтов психолитической школы имели фрейдистскую ориентацию и старались подобрать дозу психоделика так, чтобы ограничить переживания пациента только сюжетами истории его личной жизни (включая раннее детство), случаи мистических, трансцендентных, трансперсональных переживаний интерпретировались в рамках данной парадигмы в психоаналитическом духе, как регрессивное избегание травматического материала, символические защиты и т. д. Однако именно на этом последнем классе переживаний базируется другая парадигма использования психоделиков – психоделическая, получившая наибольшее распространение в конце 1950-х–первой половине 1960-х годов. (Е. Крупицкий, А. Гриненко 1996)

Психоделическая терапия разрабатывалась в основном в США и Канаде. Неологизм «психоделический» был предложен Х. Осмондом, как производное от греческих слов psihe – душа и delos – проявление, выявление. «В психоделической терапии обычно однократно (или небольшое число раз) применяют большие дозы психоделика с целью индуцировать глубокие трансперсональные переживания мистического, трансцендентного характера, способствующие катарсическим процессам, позитивным личностным изменениям, личностному росту и самопознанию, важным инсайтам в отношении экзистенциальной проблематики, смысла жизни, кардинальной трансформации взглядов на собственное «Я» и окружающий мир, жизнь и смерть, повышению творческой активности, расширению духовного горизонта, гармонизации взаимоотношений человека с окружающим его миром и другими людьми». «Как отмечалось психотерапевтами, работавшими с психоделическими средствами, глубокие впечатляющие и совершенно уникальные по своей природе психоделические переживания способны существенно изменить оценку пациентами их прошлого жизненного опыта, трансформировать их систему ценностных и смысложизненных ориентации, обусловить позитивные личностные и поведенческие изменения. Важно отметить, что, по мнению Х. Осмонда, психоделики представляют интерес не только для терапии, но и способны пролить новый свет на философские проблемы человеческого существования, цели и смысла жизни, психики, картины мира в целом (при условии, что человек стремится к этому)». (Е. Крупицкий, А. Гриненко)
Психотерапия в рамках данного подхода заключается в подготовке пациента к психоделическому сеансу, фасилитации его проведения, а также в проведении специальной психотерапии после сеанса с целью помочь пациенту соотнести психоделические переживания с его дальнейшей жизнью. Тем самым психотерапевтическая работа получает раннее совершенно не свойственное ей качество: она рассматривается не столько как процесс разрешения психологических проблем личности, сколько как этап духовной преобразовательной работы. (Е. Крупицкий, А. Гриненко)

Экстрафармакологические факторы, такие, как психологическая обстановка во время сеанса, его музыкальная аранжировка, взгляд психотерапевта на психоделическую терапию и его поведение до, во время и после сеанса играют необычайно важную роль в достижении терапевтического результата и избегании нежелательных побочных эффектов и осложнений лечения. (Е. Крупицкий, А. Гриненко)

Лечению с помощью психоделиков неврозов и некоторых психосоматических заболеваний посвящено, пожалуй, наибольшее число работ. Так, тревожные состояния, обсессивно-компульсивные и фобические неврозы, невротическая депрессия, ряд истерических симптомов, а также некоторые формы сексуальных неврозов и пограничных личностных расстройств хорошо поддавалось как психоделической, так и психолитической терапии. При этом часто психоделики оказывались эффективны в тяжелых случаях, когда другие методы лечения не давали положительного результата. Впечатляет высокая эффективность психоделиков в терапии неврозов. Так, в одном из исследований значительное улучшение при ЛСД-терапии неврозов отмечалось в 90% случаев (у 45 из 50 больных), в другом улучшение было отмечено у 57 из 60 больных, причем у 45 значительное и стойкое.

Ряд авторов предложили применять ЛСД в сексопатологии, в частности, для лечения гомосексуализма и фригидности.
Положительный эффект ЛСД-терапии отмечался при явлениях деперсонализации и повторных суицидных попытках.
Имеются отдельные работы, свидетельствующие об эффективности применения психоделиков в терапии аутичных детей, а также некоторых форм детской шизофрении.

Известный американский психолог Т. Лири сообщил об успешном использовании психоделиков для коррекции психопатий и социопатий, и, в частности, для реабилитации преступников-рецидивистов. Психоделическая терапия помогала некоторым из них увидеть иные смыслы в жизни, радикально изменить жизненный путь. После психоделических сеансов у них регистрировались улучшения показателей по шкале лжи MMPI, а также по шкалам социабельности, социализации, самоконтроля, самоприятия и интеллектуальных возможностей Калифорнийского психологического опросника (CPI), отмечалось изменение поведения и установок.

Применению ЛСД для лечения алкоголизма и наркоманий было посвящено огромное число работ, в большинстве из которых отмечались положительные результаты. Так, полуторагодовой катамнез 135 больных алкоголизмом показал, что 54% больных, получивших высокую дозу ЛСД (450 мкг), и 47%, получивших небольшую дозу (50 мкг), находились в ремиссии и были хорошо социально адаптированы.

Большой областью клинического применения психоделиков, о которой также необходимо сказать несколько слов, является психологическая помощь терминальным пациентам (смертельно больным людям). Применение психоделической психотерапии, как правило, позволяло изменить психологическое отношение пациентов к неизбежной и близкой смерти, обусловливало снижение тревоги, депрессии и страха смерти, способствовало состоянию умиротворения, примирения с прошлым и естественными человеческими ограничениями, формированию нового взгляда на жизнь, смерть и бытие. Интересно отметить, что при этом часто отмечалось длительное (в случае использования ЛСД – на несколько дней или даже недель) уменьшение болей у онкологических терминальных больных. Наиболее эффективным при работе с терминальными пациентами оказался подход в рамках психоделической парадигмы.

Положительное действие на психику психоделического опыта отмечалось не только у больных, но и у здоровых людей. Так, в исследовании на 72 здоровых добровольцах было выявлено, что прием ЛСД (200 мкг) способствует устойчивым положительным изменениям личностных качеств, установок, увеличивает понимание себя и других людей, повышает толерантность к фрустрационным ситуациям, расширяет духовный горизонт. Ряд авторов обнаружили увеличение творческих способностей (креативности) после ЛСД-сеансов. (Е. Крупицкий, А. Гриненко)
К сожалению, при таких высоких показателях клинической эффективности в отношении широкого спектра психических расстройств, психоделическая терапия, проводимая неспециалистами, может вызвать серьезные осложнения и нежелательные побочные эффекты. (Е. Крупицкий, А. Гриненко)
Надо отметить, что, хотя список возможных осложнений психоделической терапии выглядит внушительно, частота их развития невелика и, как правило, их появление связано либо с отсутствием опытного психотерапевта, либо с недооценкой противопоказаний (в частности, латентных психических нарушений).

Своеобразным осложнением психоделической терапии является специфическое состояние, которое может быть обозначено как «амотивационный синдром». Он характеризуется пассивной жизненной позицией, анергией, утратой интереса к обычной жизни, к материальным ценностям и возрастанием интереса к религии, к духовной жизни. Так, один студент-юрист после приема ЛСД при экспериментально-психологическом исследовании отмечал, что перед ним «открылась перспектива целого мира» и он потерял интерес к своим занятиям, карьере и окружающей действительности (Е. М. Крупицкий, А. Я. Гриненко). Правда, назвать это «осложнением» может лишь тот, кто не пребывал сам в этом состоянии.
Преодоление тяжелейших последствий наркомании состоит в том, чтобы прием психоактивных веществ стал контролируемым психотерапевтическим процессом. А это невозможно без создания среди психологов и психотерапевтов широкого слоя людей, знакомых на практике с трансперсональной психологией, и специалистов, подготовленных именно к работе в психоделической терапии. Это, в свою очередь, невозможно без опыта участия в сессиях психоделической терапии.

И еще! В тех случаях, когда психоделическая терапия не запрещена (применение не осложнено до предела запретами на психоактивные вещества), допуск к этому виду терапии имеют только психотерапевты, но не психологи – это недопустимое положение дел! Я не знаю, в каком объеме и какие знания о психоактивных веществах дают курсы медицинских вузов – безусловно, для любого, работающего в этой области такие знания необходимы, как и опыт стажера – но для меня очевидны следующие моменты:
1)именно в трансперсональной психологии (и в психоделической терапии, как ее концентрате), как нигде, важен гуманитарный подход: не от физиологии к психике, но наоборот – понимание психики, как целостности, в качестве главного определяющего фактора;
2) обстановка и установки клинической психиатрии сужают поле деятельности психоделической терапии, переносит центр тяжести с области, где она наиболее действенна, необходима, действует превентивно и с минимумом осложнений, в область клинической психиатрии и, главное, создает мало благоприятную атмосферу, которая является определяющим фактором терапии. Психотерапевт – врач, а раз врач, значит пришедший к нему – больной. А психически больной – значит неспособный управлять собой – верх стыда (!), – признаться в этом могут не все, да и признаются-то, в основном, лишь когда процесс «запущен».

В обсуждении вопроса о психоделических веществах принимали участие Олдос Хаксли и Алан Уотс и такие известные психологи, как Ральф Метцнер, Ричард Альперт и Тимоти Лири, которые получили вполне академическое образование. Метцнер, немец по происхождению, в 1958 г. закончил Оксфорд, а в 1962 г. в Гарварде получил степень доктора медицины за работы в области клинической психологии. В следующем году он стал преподавателем Медицинской школы при этом учебном заведении, специализируясь в области психофармакологии.

Ричард Альперт, который позже получил известность как Баба Рам Дасс, защитил докторскую диссертацию в Стэндфордском университете и в 1953 г. стал доцентом в Гарварде. В 1956 г. он был назначен членом Совета Гарвардского проекта по изучению психоделических средств.

Тимоти Лири, также имел солидную академическую подготовку. Получив степень магистра в университете штата Вашингтон в 1946 году, в 1950 г. Он получил степень доктора в Калифорнийском университете за работу «Общественные измерения личности». В 1957 г. Лири опубликовал классический учебник «Интерперсональный диагноз личности» и в 1960 г. был принят в Гарвардский центр исследования личности (Н. Друри, 2001).
Джон Лили – ученый-биолог с мировым именем, прославившийся изучением разума дельфинов, автор многих книг, посвятил многие годы изучению одиночества и изоляции в ограниченном пространстве, развивал идеи, полученные путем экстраполяции и переработки современной теории вычислительных машин для объяснения субъективных аспектов работы человеческого мозга и программного управления психикой.

Об употребление ЛСД один из учителей Индии Махарадж-джи сказал Ричарду Альперту (Рам Дасс) так: «Оно полезно, полезно, не истинное самадхи, но оно полезно». «Позднее в разговоре с одним западным человеком, спрашивавшим его об ЛСД, он сказал: «Если вы находитесь в тихом и спокойном месте и спокойны, ваши чувства умиротворены, а ум направлен к Богу, оно полезно. Оно полезно». Он сказал, что ЛСД позволяет вам войти к святому или получить визит святого – даршан (святого: высшего существа, высшего пространства – высшее сознание, – все зависит от того, как перевести это слово). Но он сказал, что вы не можете остаться там: через час или два вы должны вернуться обратно. Он сказал, что гораздо лучше самому стать святым, чем идти туда, где святой может прийти к вам. Но иметь визит святого к себе, конечно, очень приятно. Он добавил, что ЛСД усиливает веру, веру в возможность существования таких существ. В этом разговоре он употребил имя Христос, говоря о святом. Он сказал, что оно позволяет вам иметь визит Христа, однако вы не можете остаться с ним. Лучше самому стать Христом, но ЛСД не может сделать это для вас. Он сказал, что оно укрепляет веру, но не делает вас Христом. И добавил, что любовь – более сильный наркотик, чем ЛСД» (Рам Дасс, 1994).

Особенно я хочу акцентировать внимание на последней фразе: «Любовь – более сильный наркотик, чем ЛСД»