[показать]
При словах "волевой человек" невольно возникает образ личности с мощным подбородком, стальным голосом и железом во взоре, абсолютно уверенной в себе, полной энергии и решимости добиться своего во что бы то ни стало, - нечто вроде
Шона Коннери в роли агента 007. Но мы-то с вами отнюдь не супермены, железо и сталь - это не о нас и не для нас. Мы живем скорее импульсами и побуждениями, чем рассудком и разумом. Не рвемся побеждать, покорять и овладевать. Избегаем конфликтов (и уж тем более не ввязываемся в них по доброй воле). В большинстве своем мы сговорчивы, не слишком уверены в себе, склонны полагаться на других, любим ссылаться на неблагоприятные обстоятельства. Короче, живем по принципу "Ваша воля - наша доля".

Но почему? Почему "наша доля", то есть наша жизнь, - "ваша воля", то есть чья-то воля, чья-то решимость использовать нас, наши силы, наши возможности, наше время в своих интересах? Почему мы живем так непроизвольно? Да это же здорово, это хорошо, скажет кто-то. Это значит, что мы живем искренно, непосредственно, широко, руководствуясь движениями сердца. Но, к сожалению, это значит и еще кое-что - мы живем безответственно. Потому что ответственность - это всегда осознание ситуации и выбор своей позиции в ней. Тут уж не до "хотений" и "настроений". Единственно возможная линия поведения - "надо", "я должен".

Матери хочется прижать к себе ребенка, который трудно приходит в себя после многочасовой операции. Но когда он откроет глаза, его встретит не искаженное тревогой лицо, а светлая улыбка. Мать должна улыбаться.

Девушке хочется услышать, что она - та, которую искали всю жизнь. Но она должна ждать, пока ей об этом скажут. Такова ее роль в ситуации выбора спутницы жизни, которую ей надо сыграть как можно лучше.

А ежедневное вставание чуть свет (зимою - в темноте)? А давка в метро в час пик? А необходимость срочно выйти с собакой, поскольку именно тогда, когда ты, зверски усталый, расположился в кресле, псине приспичило?

Да вся наша жизнь, если вдуматься, ряд непрерывных схваток между "надо" и "хочется" (а чаще "не хочется"). Схваток порой микроскопических, порой - ощутимых. Но все они относятся к простым волевым актам - когда цель, приводящая к действию, очевидна и не отрицает существующего порядка вещей, не меняет течения жизни.

Но если пришла пора круто изменить жизнь, - например, развестись, или бросить рутинную работу и завести собственное дело, или подать в суд, зная, что ввязываешься в тягомотную и бьющую по карману тяжбу, - на сцену выступает сложный волевой акт. Сложный, поскольку действию предшествует борьба мотивов, процесс принятия решения.

Сложное волевое действие - драма в трех актах. Особенно суровы два первых - вышеупомянутые борьба мотивов и процесс принятия решения. Здесь приходится бороться не с обстоятельствами, а с самим собой, и эта борьба пожестче схваток атлетов на ковре.

Преодолеть собственную раздвоенность, трезво, нелицеприятно сопоставить ценности сегодняшнего дня, которые тебя больше не устраивают, с ценностями дня грядущего (а когда он настанет? и настанет ли вообще? - нашептывает тебе собственное малодушие), - тут требуется мужество. Куда там обвешанному смертоносными "железками" Джеймсу Бонду до скромного труженика, который хлопнул однажды ладонью по столу и во всеуслышание заявил: "Все, хватит, теперь я сам себе хозяин".

Человек, который должен принять решение, не сразу осознает, что обрушивается на него, какие гиганты из темноты собственного сознания мотают его из стороны в сторону, не давая успокоиться и сосредоточиться.

Нередко внутренние колебания настолько затягиваются и обостряются, что решение неожиданно приходит само собой, выскакивает как джинн из бутылки. Но это не оптимальное, не искомое решение, оно навязано страхом перед переменами. Будучи реализованным, оно скорее всего не распутает узлы, а затянет их еще туже. Или свойственное людям с темпераментом спонтанное решение проблемы, действие ради действия. "Надо ввязаться в драку, а там посмотрим", - как говорил Наполеон. Ему пришлось увидеть поле битвы после Ватерлоо, хотя, если бы он не слишком полагался на свой военный гений, этого могло не случиться.